Любовь по инструкции

Таня, мягко, высвободилась из объятий, подошла к кроваткам.

— Проголодались? Сейчас покушаем, мои солнышки.

— Я помогу, — подскочил Андрей, взял ближайшего малыша, проверил памперс и вопросительно взглянул на Татьяну. — Покормишь сразу обоих? Я второго буду сам держать.

— Хорошо, — кивнула женщина.

В конце концов, они это уже однажды делали, и, конечно же, лучше, когда дети едят вместе, и никто не плачет.

Альфа придерживал ребёнка — на этот раз ему достался Игнат — поглаживая его по волосикам, ручке, щечке.

Таня невольно засмотрелась — впервые, не на детей, а на их приёмного отца, который глаз от детворы не отрывал и постоянно ласково их касался, что-то поправлял, улыбался им и выглядел совершенно счастливым.

«Луна, я боюсь сглазить или спугнуть. Неужели, бывает такое счастье?»

«Я тебе давно говорю — не бойся своих желаний! Бедный волколак чуть линять не начал, пока ждал, что ты поймешь и ответишь!» — фыркнула донельзя довольная Серая.

«Я думала, что он всё это для детей делает. Пока дети маленькие и не могут понять, что это — для них, угождают маме и стараются её порадовать. Довольная мама — довольные дети», — ответила Татьяна.

«И, потом — страшно было поверить и довериться. Ты будешь смеяться, но последней каплей был Кирилл, вернее, его слова. От злости поняла, что, на самом деле хочу быть с Андреем и мне всё равно — в качестве кого».

— О чём задумалась? — мужчина осторожно переложил заснувшего сынишку. — Давай Дашу, вон, наелась и сразу заснула. У тебя молоко со снотворным?

Таня проворно застегнула рубашку, отметив голодный взгляд Андрея, которым он провожал её движения.

— Ты же до сих пор не переоделась! Я пойду на кухню к Станиславе и бабе Маше, — спохватился волколак.

Переодеться — дело пары минут, но Татьяна не спешила, ожидая, когда успокоится бешено стучащее сердце, когда сойдет предательский румянец.

Луна, спасибо тебе!

Как приятно чувствовать себя желанной!

Она вспомнила ощущения от прикосновения к волосам Андрея, вкус его губ, его запах и сильные руки у себя на плечах — и её снова окатило жаром.

Нет, такими темпами она из комнаты неделю выходить будет! Ей надо умыться!

Татьяна, чуть не бегом, проскользнула в пристройку и охладила горящие щеки под ледяной водой. Теперь они горели уже из-за холода.

— Мама! Посмотри, какие у меня пельмешки получаются! — крикнула Станислава.

Таня, вытираясь на ходу, зашла на кухню, и Стася с гордостью продемонстрировала ей невнятные комочки.

— О! Здорово! — отреагировала женщина, оглядывая помещение — куда девался Волков?

— Вышел, сказал, через минуту вернется, — не поднимая головы от стола с раскатанным тестом, проговорила Мария.

Татьяна подвязала фартук и принялась помогать лепить — мужиков много, все отсутствием аппетита не страдают, каждый легко по сотне «медвежьих ушек» уговорит.

Андрей вернулся минут через десять, когда Таня стараниями полезшей обниматься Стасе, стала похожа на заправского мукомола: мука — на носу, на щеке, на вороте платья.

Мужчина прошел к столу и откашлялся.

Все трое, вопросительно, уставились на него.

— Мария, — начал Верховный, — я знаю, что положено спрашивать у родителей, но родителей Тани нет в живых, а вы ей — почти мать. Я люблю Таню и прошу вас благословить нас.

Татьяна тихо ахнула, Стася с интересом смотрела на сцену, а баба Маша приосанилась и довольным голосом произнесла:

— Ну, слава богу! Я, уж, думала, что вы никогда не растелитесь!

Потом, отложила в сторону скалку — Верховный слегка покосился на этот предмет — и продолжила:

— Любишь? Как любишь?

— Больше жизни! Буду беречь и на руках носить.

— Смотри, — Мария выразительно посмотрела на мужчину и катнула по столу предмет кухонной утвари, — обидишь — пеняй на себя. Разрешение даю.

Андрей выдохнул и улыбнулся.

— Стася, — переключился он на девочку. — Я очень люблю твою маму и тебя с Дашей и Игнатом. Хочу, чтобы мы стали одной семьей. Ты, как — не против?

— Ты будешь моим папой? — девочка смотрела огромными глазами. — Ты нас, наконец, нашёл?

— Да. Твой папа и папа твоих сестры и брата. Я вас так долго искал и, наконец, нашёл!

— А, Русик? Он же, тоже, мой брат!

— Русик, — Волков кашлянул. — Думаю, с Русиком мы разберемся. Что скажешь, Стася, могу я позвать твою маму замуж? Ты согласна стать моей дочкой?

— Ты будешь с нами жить? — расспрашивала девочка. — Возить меня в школу и помогать лепить горки?

— Обязательно буду!

— Хорошо. Тогда, я согласна, чтобы ты был моим папой!

Андрей улыбнулся ребенку и поднял глаза на замершую Татьяну.

Долю секунды смотрел на неё и заговорил:

— Таня, когда я тебя узнал, моя жизнь обрела особый смысл. Ты — необыкновенная! Рядом с тобой я живу так, как никогда, ощущаю всё ярче, палитра жизни играет такими красками, о каких я и не подозревал. Я люблю тебя, люблю так, что каждый час, когда я далеко, кажется мне пыткой. Позволь мне быть рядом, беречь и защищать тебя и наших детей! Позволь засыпать рядом с тобой и вместе просыпаться, вдвоём встречать рассветы, растить дочерей и сына! Скажи, ты станешь моей женой, моей парой, моей единственной, моей Луной и Солнцем?