Любовь по контракту

— Вижу, что ты в курсе последних городских новостей. Подруга сведения поставляет?

Я пожала плечами:

— Какая разница!

— Конечно, разницы никакой. Понятно, со мной ты разговаривать не хочешь, а любопытство разбирает. Ну-ну.

Он поднялся и сказал, нависая надо мной:

— Учти, я баб никогда силой не удерживал, и тебя не буду. Когда увижу, что тебе можно будет уехать, сам скажу. А до тех пор ты будешь сидеть здесь. Ясно?

Я испуганно кивнула, и он пришел в себя, отодвинулся.

— Извини. Сегодня был паршивый день, устал ужасно. Спокойной ночи.

— Как дела? — спросила Алла. — Новости смотришь?

— Смотрю, — обреченно подтвердила я. — Кажется, это война.

Она хмуро сказала:

— А ты рассчитывала на другой исход?

Я промолчала.

— Мой правоохранительный друг потирает руки. Понимаешь, он — парень честный и добросовестный, но достать тех, кто сейчас воюет, не мог бы никогда. А так...

— Знаю я их честность. С их молчаливого попустительства Герман и Митя наладили бы производство какого-нибудь убойного синтетического наркотика, еще и при поддержке целого научно-исследовательского института!

— Ну, оно и понятно, что на страже здоровья нации только вы с Сиротенко стоите. А остальным на все плевать.

— Я так не говорила. Просто поняла, что, оставшись в стороне, потом себе никогда этого не прощу.

Она помолчала и тихо сказала:

— Вообще, ты — молодец. Не знаю, решилась бы я на что-то подобное в твоем положении...

— Решилась бы! — уверенно сказала я. — И не делай из меня героиню. Я — трусиха ужасная и отдала бы все на свете, чтобы оказаться сейчас где-нибудь очень далеко, за океаном, например. Хочется пожить тихо, не борясь за свою, Мишкину и чужие жизни. Читать книги, сажать цветы, вести хозяйство, воспитывать и любить ребенка, работать, по вечерам ждать возвращения мужа. Устраивать себе и ему романтические вечера, а по выходным уезжать куда-нибудь далеко, в горы, лес или к морю. Просто жить, понимаешь?

— Я знаю, что ты все это заслуживаешь. Будем надеяться, что наши одержат победу и эта история придет к концу.

Я хмыкнула:

— Наши — это какие? Я и сейчас не уверена в том, что сделала правильный выбор. Просто я тогда очень испугалась, когда представила себе этот химический монстр, наращивающий производство наркотиков. А на самом деле, даже если эта война завершится окончательной и бесповоротной победой Сиротенко, не думаю, что криминогенная обстановка в городе станет лучше. Он и его соратники — далеко не ангелы.

Она вздохнула:

— Вчера в Интернете появилась обнадеживающая новость. Ученые сообщили, что нашли планету, пригодную для жизни... Правда, за пределами Солнечной системы.

Даже Алле я не хотела признаваться в том, что жду конца военных действий с непонятными чувствами. Я совсем не была уверена в том, что нас с Мишкой отпустят домой.

По прошествии двух месяцев военные действия в городе начали стихать. Герман и Митя Дымок подались в бега. Их ближайшие соратники либо полегли в неравном бою, либо перешли на сторону Сиротенко, а с ними и бригадиры и рядовые бойцы.

Правоохранительный друг Аллы был представлен к очередному званию.

На комбинате тоже дела шли справно: долги по зарплате погасили, производство частично восстановили. Несмотря на военные действия, Сиротенко привлек-таки инвесторов, потому что газеты взахлеб писали о новых перспективах, вставших перед городом.

К чести Леонида Яковлевича, слово он свое держал, и своим присутствием меня не обременял. Появлялся поздно, был малоразговорчив.

Помня его обещание, я с вопросами не лезла и на разговоры не напрашивалась.

Очередной телефонный разговор с Аллой разрушил хрупкую иллюзию стабильности моей жизни.

— Надо увидеться. Есть одна тема, но по телефону не скажу, и не выспрашивай.

Алла была неумолима.

Через неделю у нее был день рождения, и я сочла этот предлог достаточным для того, чтобы отпроситься в город.

Видимо, обрадованный тем, что прошусь не насовсем, Леонид Яковлевич отпустил меня. Правда, с условием, что меня отвезут Виктор с Павлом. Поскольку и на это не рассчитывала, я сразу согласилась.

В назначенный день я оставила Мишку с Леной на Нину, заехала за подарком и цветами, и около восьми вечера уже поднималась по знакомым ступеням ресторана.

Мое появление вызвало некоторое волнение, из чего я сделала неприятный вывод, что моя персона в городе известна довольно многим.

Сама Алла мне искренне обрадовалась. При первой же возможности мы с ней уединились в зимнем саду, над печально памятным мне водоемом.