Любовь по науке, или на практику в другой мир

— А вот с этого места поподробнее! — опасения растаяли, сменившись возмущением. Это что еще за «метки»! Хотя, с другой стороны, понятно же, что Гарон как-то отслеживает, что со мной происходит.

И я шагнула за кусты…

— П-р-ривет! Сама дура! — раздалось сверху, и две цветные птицы слетели мне на плечи. Устроились там, как секьюрити.

— Д-ду-р-ра! — неожиданно повторила за Гришей Красотка прямо мне в ухо.

И это было первое человеческое слово, произнесенное иномировой птицей. На русском языке. Я никак ее не учила, не успела просто. Сама научилась у Гриши.

И это, конечно, победа!

Я рассмеялась, почесала птичке шейку.

— М-р-р… — ответила Красотка по-кошачьи.

Это уже, видимо, была ее личная имитация звуков, издаваемых животными. Ведь Гриша говорит «мяу». А «мр-р-р» никогда.

Глядя на птиц, Гарвер тоже улыбнулся.

Улыбка у него была нормальная такая, вполне приятная. Хотя он явно не склонен быть веселым и милым.

— Удивительно ты влияешь на живых существ, — сказал Гарвер, буравя меня горячим взглядом. — Эти птицы не признают никого, кроме своих собратьев. А у тебя, насколько я понял, она научилась говорить нечто осмысленное. И признает тебя если не хозяйкой, то другом.

— Так это не моя заслуга, это результат Эксперимента. Она — «истинная пара» моего попугая Григория, — ответила я, совсем утратив опасения перед Гарвером.

Ведь действительно, не потащит же он меня в свои горы, если согласился участвовать в отборе. И если Гарон разрешил ему свободно расхаживать по Академии. Был бы дракон так же опасен, как в самом начале — Гарон запер бы его где-нибудь на кухне у мадам Гарунды. Ведь против мадам Гарунды, как известно, бессильна даже драконья магия (шучу, конечно).

— Не уверен. Мое сердце подсказывает, что первопричина всего — это ты, — сказал дракон.

— Спасибо, конечно… — улыбнулась я. И, должна сказать, этот странный комплимент мне понравился. Но важнее сейчас было узнать, что там за «метки», и что Гарвер хотел мне показать. Надеюсь, не то, что мальчики показывают девочкам при игре «в доктора». — Так что там за метки от Гарона?

— Метка истинной принадлежности, — пожал плечами Гарвер. — Ты не знала? — удивился и сложил руки на груди.

А у меня просто отпала челюсть…

«Истинной принадлежности»? Это, простите, что за собственнические штучки?! И какое отношение имеют к истинным парам?!

— С-сама дура! — Гриша решил снова подтвердить низкий уровень моих интеллектуальных способностей.

— Д-ду-ра! — робко подтвердила Красотка. Правда, добавила: — Л-любовь моя!

Гриша столько раз при ней произносил это словосочетание, что его она тоже выучила. Так что второе слово иномировой птицы было куда приятнее первого.

А я даже не обратила на них особого внимания.

— Это что еще за зверь? — вытаращила глаза на Гарвера.

— Какой зверь? Я — дракон, вовсе не зверь. Гарон — тоже… Если ты про птицу, то вот это…

— Да нет! Что еще за метка «истинной принадлежности»?

— Метка, которую дракон ставит на свою истинную пару или просто женщину, что считает своей, — пожал плечами Гарвер. Но я заметила в его глазах хитрый блеск.

При видимой непринужденности он, похоже, рассчитывал, что я подумаю плохо о поступке Гарона. А это в его интересах, ведь от внимания Гарвера не могло укрыться, как на Совете Гарон напирал, что между ним и мной сложилась определенная близость и без всякого Эксперимента.

«Близость, конечно! — подумала я. — А про метку он мне не сказал… И вообще, когда поставил? Уж не в самом ли начале, когда обещал мне всяческую защиту и безопасность?»

Так что, похоже, стрелы Гарвера достигли своей цели. Я была ошарашена новостью и опять думала о Гароне не лучшим образом.

Но без боя я не сдамся. Ни Гарон, ни этот вот дракон не будут манипулировать моими чувствами!

— И зачем ставит, можно узнать? Может, ты и Дренер на меня тоже чего-нибудь поставили? — ехидно переспросила я. — Может, я давно уже хожу, как новогодняя елка, вся в ярлычках! Я же их не вижу.

А то стоит тут передо мной такой «капитан очевидность». Как будто драконы по десять раз на дню ставят на кого-нибудь ярлычки.

— Как что ты ходишь? Это что за зверь такой — «елка»? — удивился Гарвер.

— Не бери в голову. Это иномировое. Вообще дерево, а не зверь. Так зачем ее ставить?