Любовь по правилам и без (СИ)

И сразу увидел ребенка. Знакомую девочку, которая вышла из соседнего дома. Зрение у меня отличное, но сначала я глазам своим не поверил, а когда поверил — окликнул:

— Эй, девочка, так ты моя соседка?

Девчушка вернулась к крыльцу своего дома, и мрачновато взглянула на меня. Интересно, узнала? Может, она каждый день десятку человек свою маму сватает, мало ли какое у ребенка хобби? Я вот монеты собирал, когда мелким был, но кто знает какие сейчас увлечения у детей?

Однако, девочка заметила мою трость, и лицо её озарила улыбка. И из мрачного ребенка из фильма ужасов она превратилась в очаровательного ангелочка.

— Доктор Хаус, вы здесь? — она жизнерадостно побежала ко мне, застревая в сугробах, которые за ночь намело.

— Не Доктор Хаус, а Егор.

— Дядя Егор?

— Можно дядя, а можно просто Егор, — я поморщился от боли в колене, но присел напротив девчушки. — А тебя как зовут?

— Катя. А что вы здесь делаете?

— Отдыхать приехал.

— Мы с мамой тоже, — обрадовалась Катя. — Вчера вечером. Помните мою маму? Я вчера вас знакомила.

Я хохотнул, вспомнив это сватовство. Забавный случай, конечно. И такое совпадение, что они здесь! Одно дело — встретиться в городе, а другое — тут, у черта на рогах.

Может, судьба?

— Вы с мамой здесь. Только с мамой? А папа? — спросил я осторожно, и тут же пожалел о вопросе.

Катя сразу нахмурилась, улыбка исчезла с её губ, и малявка опустила голову. Стоит, недовольная, ногой из стороны в сторону водит, откидывая снег.

— Не хочешь — не говори.

— Папа с нами больше не живет, — выпалила Катя. — Мама точно с ним разведется!

— Мне жаль, — осторожно пожал плечо девочки, понимая, что дети часто не принимают расставание своих родителей.

Однако, Катя смогла меня удивить.

— А мне не жаль! Я на маминой стороне! — заявила она воинственно.

Нет, нельзя лезть с расспросами. Видно, что тема болезненная. Но странно всё это. Девочки обычно отцов обожают, даже не слишком внимательных. Может… может, он их обижал?

— Я рад, что у меня теперь две такие очаровательные соседки.

— А вам понравилась моя мама? — пытливо уставился на меня ребенок, и я снова чуть не расхохотался.

Должно быть, я за эти годы многое упустил. Думал что сейчас у всех детей поголовное увлечение интернетом и соцсетями, но может и правда ошибался, и сейчас в тренде искать своим родителям пару?

— Понравилась, — кивнул я с улыбкой. — А где она? Ты не слишком ли мала, чтобы гулять в одиночестве?

— Мама не против. Я же рядом с домом.

— Все же, давай-ка домой, — я кивнул ей на их домик, надеясь, что сейчас покажется та самая мама, которую я половину ночи вспоминал.

— Не хочу! Может, в снежки поиграем? Или… а пойдемте к нам на чай, я приглашаю, — Катя попыталась утянуть меня за собой, но я стукнул пальцами по трости.

— Боюсь, игра в снежки пока не для меня. Ноги не самые здоровые. Да и на чай пойти не получится, вдруг твоя мама против. Так сильно не хочешь идти домой?

Малышка покачала головой, и поморщилась:

— Папа звонит постоянно, пишет. И мне и маме. Не хочу. Может, к вам пойдем чай пить? — с надеждой спросила она.

Я бы пригласил, конечно, но это плохая идея. Когда взрослый мужик приводит в дом маленького ребенка — это подозрительно выглядит, мягко говоря.

— Если твоя мама разрешит, и присоединится, то приглашу. И даже буду рад, — ответил дипломатично.

— Может, снеговика сделаем? — в голосе Кати отчаяние.

Не смог я отказать. Просто не смог.

Мы формировали снежный шар, и девочка болтала без умолка — про школу, про свою маму, имени которой я до сих пор так и не выяснил. Катя рассказала и о том, что сейчас учится на дому, но почему так — не объяснила. Я выслушивал про её увлечение танцами, успел узнать что девочка мечтает стать журналисткой… а затем вышла её мама.

Настя.

Мы разговаривали с ней, и я любовался этой девушкой. И понять не мог: вот как так? Я и правда будто в юность вернулся. Только в пятнадцать-двадцать лет можно вот так, сходу влипнуть с первого взгляда. А мне скоро сорок, нет бухты кораблю, или как там было в «Юнона и Авось».

Настя пошла переодеваться, и я взгляда даже от её спины не мог оторвать. Я успел отметить ухоженный вид, дорогую одежду, её молодость. Критично препарировал себя: не одинокий волк, а скорее побитый жизнью пёс. Возраст, хромота, шрамы…

Но, может, есть шанс?

— Вы уже влюбились в мамочку? — рассекретила меня Катя, и подмигнула.

Отвечать наблюдательному ребенку я не стал, но… Похоже на то.

Влюбился, чтоб меня!

6

— Ну ма-а-ам, — проныла Катя.

— Не мамкай, — я обмотала ее теплым шарфом, сняла её перчатки, и надела на её ладошки более теплые.

— Жарко!

— Хочешь лепить снеговика — терпи. А то заболеешь, и проваляешься с соплями. И никаких снеговиков.

— Ладно, — пробубнила она.

— Буп, — ущипнула я дочку за носик, она возмущенно отпрыгнула от меня, и пошла к нашему соседу.

К Егору.

А я запрыгать от радости готова — моя Котька говорит! Нет, даже не говорит, а болтает! Вон, крутится вокруг этого мужика, рот не закрывается. Немного обидно, что я вчера чуть ли не силой выдавила из дочери пару предложение, тогда как с чужаком она за милую душу беседы ведет.