Любовь по правилам и без

– А ты почему малым не хочешь довольствоваться?! – интригующе улыбнувшись, воскликнула Светка. – Сама-то по максимуму живешь!

– Мне просто повезло.

– А вдруг мне тоже?

Я только плечами пожала в ответ. Невооруженным глазом видно, что в Светкиной жизни наметились какие-то перемены, и перемены, должно быть, не самые худшие. Нужно запастись терпением и выслушать ее исповедь до конца.

– Ну, давай рассказывай, как тебе повезло. Колись, подруга!

– В последнее время я поняла, что больше не хочу быть причиной чьих-то несчастий. Чьих бы то ни было, а особенно Арвида.

– Да разве ты была причиной его несчастий?

– Ну, я ж тебе объяснила только что! Косвенных несчастий. Он так трепетно ко мне относился, а я к нему... в общем, по-другому совсем. Но... то ли он этого не чувствовал, то ли просто не хотел замечать... в общем, уперся: собирайся, поехали в Ригу. А если ты не хочешь, я останусь в Москве.

– Ну а ты?

– А я – обманула его! Сказала, что Холщево просто так не бросишь, а его клиенты не будут ждать. Но к лету я обязательно что-нибудь придумаю и приеду в Ригу... И он поверил мне. Знаешь, какого труда мне стоило его убедить! Я думала: пусть это ложь, но ведь ложь ради спасения. И его спасения, и моего тоже. Помоги мне, Господи! Вразуми Арвида.

– Он же не крещеный вроде? – робко напомнила я.

– Какая разница! – горячо продолжала Светка. – Все люди – создания Божьи!.. Арвид вдруг взял и поверил мне. И стал собираться в Ригу. И тут... – Светка неожиданно замолчала.

– Возникли новые форс-мажорные обстоятельства! – иронически заметила я. Новый Светкин имидж, постоянные упоминания о Боге – все это плохо помещалось у меня в голове. Я привыкла считать Светку веселой хищницей и в отношении ее покаяния не могла настроить себя на серьезный лад.

– Ты права. – К счастью, Светка не заметила моей иронии. – Во мне, ты знаешь, как будто что-то хрустнуло. Арвид, мой любимый Арвид уедет навсегда от меня... И я его больше никогда не увижу... А кто будет меня баловать? Кто будет привозить мне лакомства и букеты? Кто будет будить меня по утрам? Кто будет мне звонить и называть меня «своей любимой»?

«Неотрывно глядя на твою фотку...» – мысленно добавила я.

– С чем я вообще останусь? С нашей грязелечебницей?!

– Почему «грязе»?

– Потому что в Холщеве одна грязь. Воду увозят в цистернах, а грязь почему-то никуда не девается! Короче, Алка, я перепугалась. Умом-то понимаю, что лучше ему уехать, а сердце – рвется. И кажется, не было в моей жизни никого лучше, роднее, чем Арвид. А то, что я его в Ригу отправляю собственными руками, просто-напросто счастье свое гублю. Из каких-то садистских соображений.

– И что ты решила все-таки?

– А ничего. Всю ночь проплакала, нет, хуже – прометалась в какой-то звериной тоске. А утром, сама не знаю зачем, пошла в церковь. Встала у какой-то иконы, стою и плачу. И не хочу уходить. Вроде бы мне легче становится даже и хорошо – решимость не отступает, а то я уж было подумывала все оставить как есть. Постояла, постояла, а потом выгнали меня, храм, дескать, закрывается на уборку. Я пошла домой, прилегла, сразу уснула – и, не поверишь, увидела Кирилла во сне. Будто бы мы оба стоим у той иконы. Молча стоим, опустив головы. И грустно нам так...

– Ничего себе сновидение...

– Вот именно! Я проснулась – ничего не пойму. Арвид, Кирилл... Так Кирилл или Арвид все-таки? Да Кирилл, конечно, Кирилл! Я вдруг представила, что он в своем Киеве так же тоскует без меня. Да моя теперешняя жизнь – это же одна сплошная тоска по Кириллу! Я просто не говорю об этом. Я даже думать себе об этом не разрешаю! Я даже себе признаться боюсь! А Арвид, бедняжка... Арвид – заменитель, суррогат. Да разве он этого заслуживает?! Я побежала в церковь, спросить, как эта икона называется. Оказывается, это икона Богородицы «Семистрельная». «И душу тебе пройдет оружие...» – это Богородице один пророк страдание предсказал, когда она с Христом-младенцем в храм приходила. Представляешь, если уж Богородице страдание, то что тогда мне – с моими-то грехами?!

– Какая же ты стала, Свет. С грехами да по грехам! – не выдержала я. – Тебя подменили как будто.

– Просто, Ал, я теперь так чувствую. Я заслужила эти страдания и тоску. Все правильно. И Арвид должен был уехать.

– Ну ты даешь! – все еще не верила я. – Должен уехать?.. А зачем было так разряжаться на вокзал. Напоследок неизгладимое впечатление оставить хотела?

– Хотела, – призналась Светка смиренно. – Тщеславие – это мой главный грех... А все-таки хорошо, что он уехал! – быстро добавила она, словно желая переменить тему. – Видно, и ему этот отъезд дался нелегко. Может, даже тяжелее, чем мне... Ну ничего, скоро ему станет легче.

– Когда он поймет, что ты к нему не приедешь? – спросила я, уже не скрывая иронии.

– Нет, Алка, гораздо раньше. Когда он начнет рисовать проект (займется, наконец, своим делом), когда он вернется домой, увидит сына, поговорит с женой... А когда он поймет, что я не приеду, мне кажется, он почувствует облегчение.