Любовь «по расчету»

Ночь прошла ужасно. Антон, не сомкнув глаз, ворочался на кровати, не давая Монике заснуть. Под утро они забылись в тяжелом полусне, но неумолимый и отвратительный будильник мобильного телефона разбудил в восемь утра. Антон вскочил, как по команде «тревога», и с удивлением почувствовал прилив сил, несмотря на бессонную ночь. Накинув халат и поцеловав ворчащую спросонья Монику, он побежал на пляж. Вода была более чем холодная, но это было даже приятно для недоспавшего организма. Моника наотрез отказалась идти завтракать и вообще вставать. Антон сразу же после завтрака позвонил Толяну, сообщил, что он в Акапулько и выезжает из отеля в порт.

Анатолий встречал своего друга на большой усыпанной цветастыми клумбами площади перед входом в пароходство. Толян внешне изменился в сторону, усугубляющую все его отличительные черты в молодости. Он стал намного солиднее, плечистее, полнее. При его небольшом росте он вызывал впечатление какого-то «квадратного» и очень упитанного человека. Друзья крепко обнялись, похлопали друг друга по спинам и пошли в здание. Перед Толиным кабинетом висела солидная под золото табличка «Анатолий Легкий Вице-президент». На красивом стеклянном столике стояли фрукты и бутылка с каким-то темным напитком. Как оказалось, это был очень выдержанный коньяк. Пригубив огненный напиток, друзья погрузились в воспоминания, чередовавшиеся обменом отрывочными сведениями из современной жизни. Обмен фразами с восклицательными знаками был прерван простым Толиным вопросом:

– Ну что, старина, рассказывай, что у тебя случилось, – Толя произнес это спокойным тоном старого и верного друга, готового на любую посильную помощь.

– Толь, ты не поверишь, но в силу стечения обстоятельств я поставлен в такую ситуацию, что мне надо срочно домой в Россию, и при этом я не могу себе позволить просто купить билет на самолет и полететь в Москву.

– А что случилось, почему ты попал в такое не очень обычное и не очень комфортное положение?

– Не буду говорить, что хотел бы оставить строго между нами все то, что я расскажу, и так понятно, что ты это понимаешь, а тебе я полностью доверяю. Так вот, так случилось, что я сделал очень серьезное открытие в сфере генетического кода. При этом я только в начале большого пути по исследованию того, что я открыл. Открытие настолько серьезное, что я не могу позволить на этой стадии поделиться своей информацией с кем-либо, будь то какой-то конкретный человек, компания, даже правительство какой-либо страны. Это касается человечества в целом, и требуется чрезвычайная осторожность на пути дальнейших исследований. А мной заинтересовалась какая-то спецслужба! Ты представляешь? И я почувствовал, что если я немедленно не сбегу, то меня просто загребут и заставят работать, я не знаю, на кого: на ЦРУ, на Моссад или на КГБ.

– Ну, КГБ давно нет на свете, но, правда, есть достойные преемники. А ты можешь сказать мне, в чем суть твоего открытия?

– Толик, миленький, поверь мне, как только будет возможность, ты первым это узнаешь, а сейчас помоги. Ты единственный, кто реально мне сейчас может помочь.

– Ну тогда скажи хоть, в чем суть твоей просьбы.

Толя улыбнулся своей ироничной улыбкой, и Антон почувствовал огромное облегчение, потому что понял, Толик сделает все, что в его силах.

– План очень простой. Устрой меня механиком или кем угодно на любой корабль, идущий в Россию. Я хочу только одного – попасть в свою родную Ольховку и спокойно продолжить свою работу.

– Ты можешь так легко продолжить работу без всякого оборудования и коллег? – спросил Толя, внимательно разглядывая чуть взволнованного Антона.

– Для продолжения работы мне нужен хороший компьютер, а это сейчас не проблема даже для Ольховки, и флешка с моей информацией, которая бесполезна для кого бы то ни было, кроме меня. На всякий случай дубликат флешки я отправил по почте в Россию на Ольховский главпочтамт на имя Антона Аркадьевича Микульского.

– У тебя сохранились твои морские документы?

– Представь себе, да, сохранились!

– Ну, тогда все проще. Через день большой сухогруз отправляется на Украину. Думаю, из Одессы ты как-нибудь доберешься до Ольховки. Считай, что ты уже плывешь.

– Толян, ты даже не представляешь, какой ты! Ты не только спасаешь меня, ты… Давай выпьем!

Глава 7 Феликс

Петроверигский переулок, где жил Феликс, являл собою типичное московское место, отдаленно напоминающее старую Москву, впрочем, как и все переулки, пристыкованные к Маросейке. Он был кривоватый, сильно загибающийся влево сразу после начала, если стоять спиной к Маросейке, абсолютно забитый автомобилями, которые стояли так, что не только проехать, но пройти было не просто.

Алексей созвонился накануне с Феликсом, объяснил весьма сжато, не вдаваясь в подробности, что речь идет о студенческом товарище Феликса, у которого возникли проблемы в США, и Феликс сразу же согласился на встречу.