Любовь по расписанию

Постоянное нервное напряжение и страх, ставший моими верными спутниками, плохо сказались на моём самочувствии. На одиннадцатой неделе беременности у меня случился выкидыш. Началась депрессия. Я по несколько часов в день проводила в слезах, не будучи в силах заняться хоть чем-то, окончательно превратившись в «неумеху и неряху» с вечно покрасневшими глазами и припухшим носом от постоянных слёз. Вадим морщился, глядя на меня, и сердито громыхал посудой за поздним ужином. Пока в очередной вечер он решительно не отложил вилку в сторону:

- Так дальше не может продолжаться. Возьми себя в руки. Рядом с собой я хочу видеть сильную, целеустремлённую и красивую девушку. А не бледное подобие человека.

Вот так я превратилась даже не в нелюбимую жену, но в недочеловека. Мама, приехав ко мне в гости, в отсутствие Вадима, ужаснулась и с боем выволокла меня из дома, забрав к себе два-три дня. Я отбивалась, как могла. Но Вадим был в командировке, а мне хотелось хотя бы немного тепла и уюта. Сидеть в холодных стенах одной было невыносимо.

Вадим внезапно вернулся из командировки на день раньше и закатил дома у мамы грандиозный скандал, заявив, что между нами всё кончено.

До сих пор тошно вспоминать, как я цеплялась за его холёные изнеженные пальцы, умоляя не оставлять меня, а он отбивался от меня, как от неизлечимо больной, способной заразить его какой-нибудь постыдной болезнью. Мама решительно вымела этого «господина» за порог, а потом поволокла меня к своей знакомой, практикующему психологу. Мама просто пристроила меня на несколько дней в кризисный центр. Нашлось тёпленькое местечко. Там у меня открылись глаза: посмотрев на всех этих женщин, забитых, запуганных, униженных, я вдруг поняла, что если не возьму себя в руки, стану такой же: об меня будут вытирать ноги все, кому не лень, не только Вадим.

Психолог заметила перемены к лучшему и хотела начать откровенную беседу, но главный вывод для себя я уже сделала: мне просто нужно было держать себя в ежовых рукавицах и не давать расслабляться. По-хорошему. Не работать на износ, но получать от жизни удовольствие, заниматься чем-то, что приносит удовольствие мне самой, а не кому-то.

Так я начала жить по расписанию, составленному мной для себя. И в нём не нашлось ни одной свободной минуты для пустых сожалений. Нужно было просто постоянно занимать себя чем-то, брать высоту, наслаждаться чувством победы и идти дальше. Только вперёд. На мусор, валяющий позади, не стоило обращать никакого внимания. У меня просто не было на это времени.

Поначалу я ещё пыталась как-то встречаться с мужчинами, но быстро поняла, что это не для меня. Внутри поселился слепая уверенность, что всё пойдёт по старому сценарию, что рано или поздно меня начнут подавлять, упрекать, искать недостатки и подминать под себя. Секс?… Оргазм можно получить и без наличия в жизни мужчины. А вредного двуногого самца с лёгкостью заменил мой не менее вредный и придирчивый питомец Люцифер.

Света права: все мои тараканы уже давно разогнаны. А я до сих пор пытаюсь в каждом шорохе услышать топот их лапок, знаменующих приближение приступа чёрной меланхолии.

Глава 27. София

Нужно было как-то решить вопрос с Эдом… Вопреки моим ожиданиям он не стал наседать на меня. Видимо, предоставив мне время разобраться с собой и сделать свои выводы. И это в то время, когда мне так необходимо было, чтобы меня схватили в охапку и приковали к себе намертво, повесив увесистый замок с надписью: «моя».

Как назло, Эд дал мне сейчас ту свободу, которую я страстно желала. И которая, как оказалась, мне была совершенно не нужна.

Операция у мамы прошла успешно. На третий день мне позвонили и разрешили с ней увидеться. Мама улыбнулась мне, сжав мои пальцы.

- Сегодня день посещений, да? - спросила мама.

- Приходил кто-то ещё? - спросила я, недоумевая, - твоя подруга, да?

- Нет. Это, кажется, вообще, приходили не ради меня.

- Ошиблись? И медицинский персонал пустил?

- Ох, успокойся, Софочка. Мужчина приходил. Очень красивый и импозантный. Принёс цветов. Вон там букет стоит. Спрашивал о моём здоровье.

Я перевела взгляд на букет нежно-голубых гортензий, не замеченных мной ранее.

- И, кажется, что приходил он не ради меня.

Мои щёки покраснели.

- С чего ты взяла, мама? Если он справлялся о тебе? Это просто… Он помог мне организовать для тебя операцию.

- Спрашивал он, конечно, обо мне. Но искал во мне - тебя, - загадочно улыбнулась мама.

Я не стала больше задавать ей лишних вопросов, чувствуя себя очень неловко и в то же время совершенно необыкновенно. Так волнительно, как будто мне пятнадцать, а мальчик в первый раз приглашает меня погулять, отпрашивая у мамы.

Я попрощалась с мамой: долго её тревожить ещё было нельзя, и вышла из здания больницы. Не успела я сделать и нескольких шагов, как обомлела. Прямо напротив входа стоял мой красный BMW X5. Даже наклейка на заднем окне - моя. Уже немного побледневшая от времени, надо бы её заменить. Но в том, что это именно моя машина, нет никаких сомнений.