Любовь по соседству

Миссис Эварт могла бы продолжать эту речь с четверть часа, если бы Эбби непочтительно не перебила свою тетку восклицанием:

– Я не люблю мистера Реймза, я совсем не знаю его и не хочу становиться его женой!

Тетушка Энн тотчас сменила жизнерадостный тон на подозрительный и холодный.

– Как жаль, что я ошибалась в тебе, Эбигейл. Я полагала тебя разумной девушкой, умеющей ценить доброту твоих родственников.

– О, нет, тетя, прошу вас, не ругайте меня! – девушке на пороге шестнадцатилетия трудно противостоять искушенной в интригах светской даме. – Я так признательна вам и дяде за заботу, но я не могу, не могу принять предложение мистера Реймза!

– Ты ждешь предложения от кого-то другого? – резко спросила миссис Эварт и с удовлетворением наблюдала, как бледность девушки уступает место румянцу. – Это мистер Лонгсдейл, не так ли?

Эбби опустила голову, ей отчаянно хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда, но ее судья не собиралась останавливаться.

– Он сделал тебе предложение? Ты виделась с ним тайно? – и после этого обвинительного тона – внезапные слезливые нотки. – О, Эбби, ты разбиваешь мне сердце! Я так верила в твои добродетели, а ты оказалась обманщицей, плетущей свои сети за моей спиной!

Миссис Эварт не то чтобы играла роль, в тот момент она сама поверила себе и почувствовала себя глубоко обиженной коварством племянницы.

Эбигейл ничего не оставалось, как со слезами упасть к ногам тетушки и умолять простить ее. Из прерывистых восклицаний девушки миссис Эварт очень скоро составила себе даже несколько преувеличенную летопись тайных свиданий племянницы и Лонгсдейла, а также поняла, какие надежды питает в своей душе Эбби и как это все повлияет на душевное состояние Белинды.

Пока племянница с плачем цеплялась за ее платье, миссис Эварт быстро соображала, какие слова лучше всего подобрать, чтобы увлечь девушку в ловушку. Она ласково подняла бедняжку и усадила рядом с собой, вытерла ей слезы и материнским тоном начала убеждать Эбби принять предложение достойного человека.

Смысл ее речей не сразу дошел до Эбигейл, но миссис Эварт не торопилась и повторяла свои тщательно выстроенные фразы столько раз, сколько было нужно, чтобы затуманить разум девушки и заставить замолчать ее сердце.

Мистер Лонгсдейл, конечно, достойный джентльмен, но очень увлекающаяся натура. Он, несомненно, влюблен в Белинду, а его чувство к Эбби лишь мимолетная смесь сочувствия к ее горю и интереса к новому лицу в привычной ему компании. Он ведь не считает себя помолвленным, он сам так и сказал, не так ли? И его путешествие охладит его, так что, вернувшись, он и думать забудет о мисс Тиндалл. Она еще так молода и неопытна, не следует верить всему, что говорят джентльмены, мистер Лонгсдейл женится на девушке, чьи таланты и состояние наиболее соответствуют его требованиям, и Белинда подходит ему как нельзя лучше.

Да Эбби и сама не сможет быть счастлива, даже если ей удастся воззвать к его чести и вынудить жениться на ней, ведь она всегда будет помнить о том, что сделала несчастной свою кузину и все семейство Эвартов, от которых не видела ничего, кроме доброты и участия. И сама Эбигейл скоро поймет, как мало подходит ей блестящий светский джентльмен, ведь она совсем не привыкла вращаться в изысканном обществе. Он будет стыдиться ее, и брак их принесет обоим одни разочарования.

Совсем другое дело – викарий Реймз. Эбби выросла в доме священнослужителя, и миссис Эварт предвидит ее супружеское счастье с мистером Реймзом. Они будут говорить на одном языке, маленький домик викария – как раз то хозяйство, с которым под силу справиться Эбби, и ее отец был бы счастлив видеть свою дочь спутницей такого достойного человека. И все Эварты будут признательны ей за то, что она сделала правильный выбор и избавила их семью от горя, ведь Белинда с ее чувствительной натурой может тяжко заболеть от пережитого потрясения или даже совершить какой-нибудь ужасный, непоправимый поступок.

И так далее, снова и снова убеждала миссис Эварт племянницу, пока Эбби не сумела посмотреть на предлагаемую ей судьбу глазами своей тетушки. Признания мистера Лонгсдейла после такого тщательного разбора словно бы полиняли и стали казаться Эбигейл если и не фальшивыми, то лишенными подлинного чувства, а мысль о том, как будет огорчен дядюшка Эварт, когда узнает, сколь неблагодарна оказалась его дорогая Эбби, причиняла девушке такую боль, что она готова была сделать все, что от нее потребуют, лишь бы не увидеть его полный нежного упрека взгляд.

– Я понимаю, дитя мое, как трудно тебе принять верное решение, – миссис Эварт ощутила, что источник ее красноречия вот-вот иссякнет, и решила поставить точку в этой борьбе двух воль, двух устремлений. – У тебя нет матери, которая могла бы дать тебе нужный совет, но я уверена – моя бедная сестра вырастила хорошую, послушную дочь, способную понять, что для нее лучше, и прислушаться к мнению людей, лучше ее разбирающихся в таких важных делах, как брак.

Почти сломленная, Эбби со слезами обратилась к своей тетке: