Поразмыслив, сквайр пришел к выводу, что женщины в таких вопросах мудрее мужчин, и согласился с приведенными доводами. Конни сперва и слышать не хотела о том, чтобы пойти на бал после всего, что случилось, но брат сумел переубедить ее. Никто не узнал, как это удалось Арчеру, но по возвращении в гостиную Эбби Констанс больше не заговаривала о том, что не пойдет на бал.
В других обстоятельствах подготовка к балу и само празднование проходили бы с большим усердием, но и то, что старая традиция вновь возобновилась, наполнило сердца простых людей надеждой на то, что в будущем году они повеселятся во всю широту души.
– Кто бы мог подумать, что все так случится... Еще несколько дней назад я была уверена, что пойду на бал вместе с супругом, и молодой сквайр пригласит меня на танец... – бормотала Эбби, стискивая обшитую кружевом подушку.
Неожиданно именно эти мысли заставили расколоться ледяной панцирь, в который Эбигейл заключила свое сердце, и жалость к викарию, к Теренсу и Конни Арчер и, наконец, к себе затопила женщину. Она уткнулась лицом в подушку и долго и горько плакала, избавляясь вместе со слезами от накопившейся в душе стужи, как весной с первым ручьем уплывает в море всякий сор, оставляя после себя рыхлую землю, готовую принять новую жизнь.
6
– Ты все-таки решил уехать? – Конни сидела на потертой подушке в оконной нише и смотрела на мокрый сад.
– Урожай собран, осенний бал прошел, я выполнил свои обязательства перед арендаторами и могу теперь отправиться в Лондон, – Арчер мерял шагами кабинет, бесцельно подходя к шкафам с книгами и тут же возвращаясь к затопленному камину.
– Ты не думаешь, что нужен Эбигейл? – этот вопрос Констанс хотела задать уже целых две недели, но никак не решалась.
Молодой джентльмен резко остановился и посмотрел на мисс Арчер. На лицо его набежала тень.
– Я думаю о ней постоянно, Конни, – после паузы сказал он. – Но что я могу предложить ей сейчас? И как она посмотрит на меня, если я открою свое чувство, когда со дня смерти ее мужа не прошло и месяца? Она сочтет меня бессердечным негодяем, желающим воспользоваться ее беспомощностью...
Констанс сочувственно смотрела на брата, она понимала, что он прав, и в то же время ей казалось, что было в его словах и что-то неверное.
– Подумай о том, как она одинока и бедна, Теренс! Кто, как не друзья, должны поддержать ее в это тягостное время? Уверена, Эбби оценит твое постоянство и заботу, если ты не будешь дерзок и навязчив!
– Ты и вправду думаешь, что когда-нибудь она сможет полюбить меня? – бледное лицо Арчера покрылось румянцем, ему казалось неловким говорить о своей любви с младшей сестрой, но не было никого, с кем он мог поделиться своими опасениями и надеждами. – Она сказала что-нибудь, из чего ты могла сделать такой вывод?
– Вчера Эбигейл спросила, когда ты отправишься в Лондон, – пришлось сознаться Конни.
Это известие отнюдь не порадовало ее брата, но он стоически пожал плечами.
– Что ж, она хотя бы вспоминала обо мне, – пробормотал сквайр.
– Она не могла сказать большего при мисс Уивинг. По-моему, эта желчная учительница собирается поселиться вместе с Эбби и пробыть с ней до тех пор, пока в Бакминстер не приедет новый викарий.
– Мисс Уивинг, кажется, какая-то дальняя родственница миссис Реймз, – ответил Арчер. – Так что она имеет право утешать миссис Реймз, в отличие от нас с тобой.
Горечь его слов потрясла Констанс. Последние дни она была слишком занята собственными переживаниями и совсем не думала о чувствах брата. Сейчас же ей показалось, что Теренс несчастен даже более, чем в предыдущие месяцы, когда не смел и мечтать когда-нибудь быть рядом с возлюбленной.
– Она всего лишь племянница покойного дяди Эбигейл, так что их родство можно назвать лишь условным, – возразила Констанс. – Ты знаешь, что пришло мне в голову? Зачем тебе искать мне компаньонку в Лондоне, когда она здесь, рядом?
– Ты не можешь говорить такие вещи всерьез, Конни! Миссис Реймз никогда не согласится стать твоей компаньонкой и жить здесь, где все напоминает ей о случившейся по нашей вине трагедии! – ошеломленно воскликнул Арчер.
– Она от всей души простила меня! – со слезами в голосе произнесла его сестра. – А твоей вины тут и вовсе нет, зачем ты наговариваешь на себя, Теренс? Ты не мог сразу переловить всех разбойников в округе!
– Безопасность людей – забота сквайра, – убежденно ответил молодой джентльмен. – Так что я виновен в смерти викария не меньше, если не больше, чем ты. Но даже если миссис Реймз настолько добросердечна, чтобы не испытывать к нам неприязнь, ей будет больно видеть, как в дом, который она обустраивала с такой любовью, вселяются чужие люди... И потом, мне кажется, она не захочет видеться со мной...