Любовь по требованию и без…

– Да ладно, – он скептически приподнял брови и заправил прядку мне за ухо. – Что, и грудь своя? Не верю.

– Ну и не верь! – выпалила я злобно. – Просто раньше тебе не доводилось иметь дело с такими женщинами, как я.

Мне часто говорили, что у меня ненастоящий цвет волос и силиконовая грудь, но мне всегда было плевать. А слова Эрика почему-то разозлили.

– Конечно, с моими внешними данными нечасто удается видеть такую красоту, – усмехнулся он. – Как бы кони не двинуть от перевозбуждения.

– Эрик, ты что, обиделся тогда на мои слова? – я с любопытством уставилась на его невозмутимое лицо с веселыми бесятами в глазах.

– Конечно! – тут же согласился он. – Ты ранила меня в самое больное место. Нанесла тяжелую душевную травму, и теперь я страдаю.

– Бедненький Эрик, – протянула я и немного поерзала на нем, с удовольствием слушая, как он шипит сквозь стиснутые зубы и сдавливает мне бока. – Полечить тебя?

– У тебя есть медицинское образование, Снежок?

Я фыркнула и начала медленно ползти по его телу к ногам:

– У меня есть кое-что получше: белый халатик и шапочка медсестры. А еще чулки в сеточку.

– Ну, тогда я спокоен за свое здоровье. Можешь приступать, – прохрипел Эрик, когда я доползла до бедер и коснулась языком его возбуждения. Легко, просто исследуя, пробежалась по налитому стволу и хотела выпрямиться.

– Возьми его в рот, – он удержал меня, не давая отстраниться.

Я дернулась и придушенно пискнула:

– Эрик, я не могу…

Тяжелая ладонь легла на затылок и придавила, не позволяя мне убрать голову:

– Открой рот. Шире. Возьми его, сказал, – жестко прозвучало над головой.

Неожиданно для себя, я перестала сопротивляться и послушно обняла губами головку. Оказалось, она горячая, как и все его тело. Гладкая, солоноватая и удивительно приятная. Я сжала губы, неуверенно двинула языком, и медленно, долго, на всю длину впустила член в свой рот.

– Глубже, – раздалось над моей головой, и ладонь надавила еще сильнее.

Я втянула воздух в легкие и вобрала член до упора, пока он не уперся мне в горло, так что я замерла, боясь пошевелиться.

– Расслабь горло, девочка. Дыши и скользи по нему губами и языком, – подбодрил меня хриплый шепот, а рука чуть ослабила давление. И я послушно начала двигаться, стараясь держать ритм.

Рука на затылке помогала, надавливая и отпуская, успевая приласкать меня. Так что я, наконец, расслабилась и начала двигаться ровно и очень глубоко, слыша над головой хриплое дыхание и ругательства сквозь зубы.

И это начало заводить так, что я уже слышала собственное шумное, возбужденное дыхание. Свои стоны, вперемежку с мычанием и вскриками до предела заполненным ртом.

Насаживалась на него все глубже и глубже, в каком-то странном, извращенном удовольствии от своей униженности и, одновременно, полной власти над ним.

Его ладонь с силой сжала мой затылок, не давая двинуться и хриплый, завораживающий голос скомандовал: – Сожми губы сильнее, девочка.

Сдавленный стон, негромкая ругань, и язык обжигает острый, горьковато-пряный вкус, быстро наполняющий мой рот. И я вздрагиваю всем телом, закручиваясь в странном, ни на что не похожем, новом для себя удовольствии…

Я лежала на его плече расслабленная, сонная. И, уплывая в нежное марево сна, успела пробормотать, в попытке сохранить хоть каплю достоинства, от которого остались одни лохмотья:

– Не вздумай влюбляться в меня, Эрик.

Глава 19

После обеда снова повалил снег. Клочки холодной ваты сыпали с хмурого неба, покрывая слой за слоем двор пухлым белым одеялом.

Я стояла у окна и через стекло рассматривала растущие во дворе сугробы. Прислушиваясь к звукам льющейся в ванной воды, лениво размышляла, присоединиться мне к принимающему душ небритышу, или он справится без меня.

Вода перестала шуметь, щелкнула дверь, и из ванной, на ходу вытирая полотенцем волосы, вывалился голый и мокрый, весь в блестящих каплях, Эрик.

Оставляя на паркете влажные следы, прошлепал к окну и поверх моего плеча выглянул во двор:

– Хочешь на снегоходе покататься? – кинул мокрое полотенце на пол и обхватил меня руками.

Притянул спиной к своей влажной груди. Обласкал теплым дыханием висок, потрогал губами мочку уха и замер, уперевшись подбородком в мою макушку:

– Еще пара часов и снега будет достаточно для покатушек. Любишь на снегоходах кататься?

– Ни разу не пробовала, – я повернула голову и скосила глаза к его лицу, зацепив взглядом небритую щеку.

Он хмыкнул:

– Странная ты, Снежка. Вроде бы дочка богатенького папы…

– И?.. – протянула я и потерлась лопатками о его гладкую грудь. – Как в таком случае я должна жить, по-твоему?

– Как детка богатых родителей – зависать в барах, тусить в клубах. Курить травку, нюхать коксик. Зимой гонки на снегоходах. Летом не вылезать с дорогих курортов.

– Ты точно знаешь, что дети богатых живут так беспечно? – поинтересовалась я.

Втянула его вкусный запах и зажмурилась, некстати вспомнив, как однажды отец поймал двенадцатилетнего Сашку на воровстве конфет на кухне…

Эрик поцеловал меня в макушку:

– Неужели у вас было не так?