Любовь по вызову

«Истерика», – равнодушно подумал Леха. Сказать ничего не мог.

Просто стоял и смотрел на нее:я же пришел!

Она так же молча смотрела на него: я же открыла!

Татьяна не отходила с порога. Леха шагнул в квартиру, оказавшись к ней вплотную. Хотел обнять, но она отпрянула, отпустила дверь, молча ушла на кухню.

Черт! Ладно. Пустила – и на том спасибо. Леха разулся и прошел следом.

Она стояла спиной ко входу, смотрела в окно на темный город. Он замер в дверях.

– Прости, – начал первым.

Не обернулась, но плечи дернулись.

Повторил шепотом:

– Прости.

Повернула лицо, глаза закрыты.

– Это ты меня прости, я тебе все испортила…

– Не говори глупостей! – выкрикнул, шагнул к ней.

– Леш, – обернулась, задрала подбородок, глаза блестят от слез, – Леш, ты же всегда знал, что я против. Почему не останавливаешься? Почему, черт возьми?

– Таня… – аккуратно положил руки ей на плечи, чуть сжал.

– Тебе секса мало? Или денег? Леш, давай я буду тебе платить?

Зажмурился, как от удара в живот:

– Таня…

Обхватила себя руками, прижалась к его груди:

– Боже, что я несу… Прости меня, – терлась носом о его ключицу, вытирая слезы. – Прости…

Обнял, нежно, прижал к себе, погладил по волосам.

– Маленькая, я пытаюсь, правда пытаюсь…

Она подняла не него заплаканные глаза. Не хотел ей этого говорить, но продолжил:

– Отказ за отказом. Либо зарплата такая, что на проезд до работы не хватит. В офис не берут, потому что восстанавливаюсь. Никому не охота отпускать сотрудника то на занятия, то на сессию. Говорят, как доучитесь – приходите, – Лешка вздохнул, запустил пальцы в ее волосы. – Тань, я уже готов и курьером, и охранником, но тебе каково будет? Тебе клево будет жить с охранником?

Она поморщилась, закрыла лицо руками, еле слышно прошептала:

– Лучше, чем с проституткой…

Леха сполз вниз, встал перед ней на колени, уткнулся носом в ее живот.

– Таня…

Она была не в силах сдержать слезы, вздрагивала от беззвучных рыданий. Леха посмотрел на нее снизу вверх и увидел самую настоящую гримасу боли. Его будто из ушата водой окатило. Он только сейчас понял, насколько ей больно.

Он. Ей. Делает. Дико. Больно.

Вжался в ее живот, обхватил руками.

– Тань, – простонал, – Тань, не надо. Я больше не поеду. Клянусь, – она гладила его по волосам, всхлипывала. – Я восстановлюсь, получу диплом. Клянусь, будет и нормальная работа, и нормальный заработок, Тань.

– Да не нужен мне твой заработок, – она обхватила его за шею, присела, прижалась изо всех сил, всхлипнула. – Мне ты нужен!

Крепко обнял ее, зажмурился, уткнулся в волосы:

– Я у тебя есть, – прошептал еле слышно. – Только у тебя.

***

На следующее утро позвонил в контору. Не оператору. Самому.

– Мотя, привет.

Дурацкая кличка многих обманывала, но те, кто сталкивался с конторой, знали, что Моте дорогу лучше не переходить. Старый прожженный еврей, одессит вроде, отлично умел лавировать в потоке постоянно меняющегося законодательства и не менее часто меняющейся братвы. Официально контора предлагала услуги массажа, индивидуальных тренировок, аюрведических практик на дому, и по бумагам было не подкопаться. Даже бухгалтерия во многом белая, что приводило в ступор все проверяющие органы. Мотя отшучивался, что ему хватает дохода. Незачем прятать. Но мужики понимали, что не все так просто.

Кстати, своих работников Мотя никогда не унижал и не обижал. Особенно мужчин. Как он говорил: «Наши клиентки мужика хотят! А не побитого щенка с грустными глазами!» Моти подгонял им клиентуру, позволяя сохранять анонимность. Да, отстегивали процент. Но их устраивала возможность принять заказ или отказаться. В общем-то, это всегда было плодотворное сотрудничество. Для обеих сторон.

И вот сейчас Леха звонил ему напрямую:

Глава 23

– Мотя, я, наверное, все…

Молчание на другом конце.

– Уверен? – после длинной паузы.

– Уверен, – выдохнул Леха.

– Да… Наслышан… Ждал… Ну ладно. Ты хорошо работал, мальчик. Мотя своих не обижает. Счастья тебе, как говорится. Передумаешь – приходи, – хохотнул. – Ты всегда пользовался спросом.

– Спасибо.

Почему-то не пришло облегчение. Наоборот, все стало гораздо сложнее.

Леха отключил телефон и поискал глазами спортивную сумку. Хоть злость сбросить. В зале был уже через полчаса. Дубасил грушу руками и ногами, не чувствуя ни усталости, ни боли.

– Ну нифига себе! – присвистнул Андрюха из-за спины.

– Чего? – остановился, обернулся.

– Хорошо, говорю, что я тебя в спарринг не позвал, – Андрей критически смотрел на крепление спортивного снаряда, которое, судя по виду, собиралось отбыть в страну вечного брейка.

Леха поймал грушу, выдохнул.

– Че такое? – участливо спросил Андрей.

– Да херня, – отвернулся.

– Ты, говорят, из конторы феерично ушел?

– Че говорят?

– Взял ночь, сделал на ней недельный заработок и свалил.

– Не, не недельный. – Елена и правда оставила две ставки в конторе. Ему даже перечислили чаевые. Но ему эти деньги руки жгли. Как подачка. – Почти месячный, – Леха упал на скамейку.

– Круто покувыркались?

Поднял на друга глаза, промолчал, но Андрей и так все понял.

– Ну… колись, – сел рядом.

– Танюху в ресторане встретили.

– Твою ж мать!

– Не то слово.

– И?