Любовь по залёту

Я растерялся. Не знал, стоит ли подниматься, звонить. Вдруг я разбужу Снежную королеву?

В голову опять полезли мысли.

Десять лет мои головастики валялись дохлыми трупиками. Я не раз проверялся. Сначала — в разных клиниках, чтобы точно убедиться, что результаты верные. Потом остановился на одной. Подальше от дома и от любопытных глаз и ушей.

Десять лет… Неужели, они ожили? На самом деле, вряд ли. Не стоит слишком сильно надеяться.

Блин, я не доживу до завтра!

У подъезда Снежной королевы припарковался автомобиль, который показался мне знакомым. Где-то, не очень давно, я уже видел эту машину.

Точно!

Филипп Баранович. Они с Аней куда-то укатили в обеденный перерыв именно на этой тачке. А теперь он приехал сюда… Мои кулаки сжались. Я напрягся, как пружина. И сейчас эта пружина распрямится в твою сторону… Кудрей не соберешь, ты, смазливый слизняк!

Я уже собирался выйти, но притормозил. Потому что Баранович обежал автомобиль и распахнул пассажирскую дверь. Для Снежной королевы.

При виде нее мое сердце как будто окатило горячей волной, от шеи до самого Змея. Я не видел ее неделю. Я соскучился так, что готов был выть от тоски.

А она, как всегда, прекрасна. В свободном платье, в кроссовках, с рюкзачком. Такая юная, свежая, радостная. Беременная. Но догадаться об этом невозможно. Наверное, еще рано для явных признаков.

Баранович подал ей руку, заботливо помог выйти. Проводил до подъезда, вошел вслед за ней. И почти сразу вышел. Не стал подниматься. Наверное, просто поцеловал на прощание у лифта.

Пружина распрямилась.

Через секунду я был рядом с ним, у ступеней подъезда.

Он испуганно дернулся, увидев меня рядом. Шел, такой весь задумчивый, не заметил, как я подскочил.

Но, когда он разглядел мое лицо, страх с его физиономии исчез. Я что, недостаточно угрожающе выгляжу? — А, вольная птица удод! — выдал он. — Я тебя помню. — Что?

Этот бараноголовый совсем берега потерял! Сейчас я ему помогу их найти.

Я схватил его за шкирку. Тряхнул. — Как ты меня назвал? — спросил угрожающе.

Он попытался убрать мою руку, но не смог. Тем не менее, он все еще не выглядел особо испуганным. А мне очень хотелось увидеть страх на его лице! — Я тебя пока никак не назвал, — он повернулся ко мне. — Но готов назвать. После того, как задам один вопрос. — Какой еще вопрос? — Это ты бросил Анну беременной? — спросил он. — Что?

От неожиданности я даже перестал его трясти. Я бросил? Я ее бросил беременной? — Я спрашиваю: ты отец? — не унимался он.

— Что?

Понимаю, что выгляжу дебил-дебилом, повторяя одно и то же. Но поделать ничего не могу. Слишком все неожиданно. Вообще не по плану.

Филипп Баранович задает мне вопросы, которые я сам собирался ему задать!

Я убрал от него свою руку. Он поправил пиджак. Посмотрел на меня с какой-то снисходительной жалостью. И выдал: - Правду говорят: любовь зла. — Что? — задал я очередной дебильный вопрос. — Не представляю, как такая умная женщина могла запасть на такого неандертальца.

Я даже не сильно разозлился. Был слишком удивлен дерзким поведением Барановича. При этом я понимал, что, и правда, веду себя, как тупоголовое существо — невнятно мычу, распускаю руки… — Ты же понимаешь, что я в два раза больше и сильнее? — только и смог выдавить я. — И что за неандертальца я могу открутить твою высокоинтеллектуальную башку? — А ты понимаешь, что бросить женщину, беременную двойняшками, это полный отстой? — Что?

Я опять не смог сказать ничего более внятного.

Двойняшки? У Снежной королевы будут двойняшки?

Мои ноги подкосились. Я тяжело опустился на ступеньки. Два ребенка сразу. С ума сойти.

Бедная моя девочка… — У нее будет двойня? — посмотрел я на Филиппа Барановича снизу вверх.

Вопрос опять не особо интеллектуальный. Он только что сказал именно это, глупо переспрашивать. Но я не могу перестать выглядеть дебилом. Я слишком потрясен!

Он кивнул. — Ты не знал?

Я покачал головой. И все же задал вопрос, из-за которого набросился на него:

— Значит, ты с ней не… — Мы с ней коллеги. И друзья, я надеюсь. И я готов ее поддерживать. Ей сейчас очень нужна поддержка… Он, видите ли, готов ее поддерживать. Да пошел ты в жопу, Филипп Баранович! Я сам поддержу Снежную королеву. — Значит, вы с ней расстались, — произнес он. — Я правильно понимаю? — Слушай, мужик… Я сам не понимаю ничего! — Ты отец? — задал он уточняющий вопрос. — Я не знаю!

Он покачал головой. Укоризненно. — Она не говорила, кто? — с надеждой спросил я. — Она сказала, что он удод. Я сразу вспомнил тебя. — Я удод, да… Редкий удод.

Я вскочил. Начал ломиться в дверь подъезда. Она, естественно, не открывалась. Я набрал номер квартиры Снежной королевы. — Аня, это я… Можно я войду? — произнес я, после того, как услышал ее голос.

— Нет, — резко ответила она.

В домофоне загудело.

Я не уйду. Я просто не могу уйти. Если понадобится — буду сидеть тут до утра.

47

Аня

Филипп Робертович вел себя сегодня немного странно. Как слишком заботливый начальник. Чересчур заботливый. Когда я решилась сказать ему о своей беременности, то волновалась: я же уйду в декрет, это вряд ли его обрадует.