Любовь по завещанию

Он нужен ей… она готова… он слишком медлит. Джейн положила дрожащую руку ему на голову, подгоняя занять нужную позицию. Константин усмехнулся и не двинулся.

— Я хочу… — Ахнув, она извивалась от желания, когда его руки легко раздвинули ее бедра.

Его дыхание опаляло нежные складки плоти, когда он раздвинул их… Ее глаза распахнулись. О Господи!

— Что ты делаешь?! — Джейн заметалась, стараясь отстраниться от его изучающего языка.

Константин, подперев подбородок ладонью, ответил на ее испуганный взгляд озорным блеском глаз.

— Тебе это понравится. Обещаю.

— Н-нет. Не понравится. Ты… ты не можешь…

Он поднял брови.

— Это неприлично!

— В спальне нет места приличиям. Во всяком случае, в нашей. — Взяв за лодыжку, Константин потянул Джейн к себе, но она цеплялась за изголовье, решительно настроенная не позволить ему свершить такую скандальную непристойность.

Его глаза весело прищурились, но, глядя на его упрямо вскинутый подбородок, Джейн понимала, что Константин не отступит. Он приподнялся и подбирался к ней, как зеленоглазый хищник. Ее глаза расширились, сладкая паника трепетала в груди. Константин явно не собирался изображать джентльмена и уступать желаниям леди.

Он потянулся поцеловать ее в щеку, потом, игриво лизнув мочку, прошептал на ухо:

— Ты же хотела, чтобы я научил тебя удовольствиям, Джейн. Я многому могу научить.

Константин поцеловал ее шею, потом мягко зажал кожу между зубами.

Джейн задохнулась.

— Тебе это нравится?

Она кивнула.

Он спустился ниже.

— А это? — Сомкнув губы вокруг ее соска, Константин посасывал его, пока наслаждение волнами не хлынуло от этого чувствительного места по всему телу.

— А-а-а… — Она извивалась под ним.

Он накрыл ладонью складки ее лона и кружил кончиком пальца вокруг чувствительного бугорка, распаляя желание.

Его губы скользнули по выпуклости ее груди.

— Так хорошо?

— О-о-о!.. — Джейн запрокинула голову. — Да.

— Представь, как приятно мне будет поцеловать тебя там.

Она не могла дышать. Не могла говорить.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, Джейн, просто умираю от этого желания.

Беспомощный всхлип слетел с ее губ. Она не знала, как ему ответить, но когда он касался ее и говорил, такие греховные вещи… она чувствовала, как все ее сопротивление исчезает.

Не прекращая ласки, он нежно целовал ее живот.

— Джейн, ты мне доверяешь?

Она зашла слишком далеко, чтобы ответить. Легче промолчать.

Хриплый голос прозвучал снова, на этот раз властно.

— Ты доверяешь мне, Джейн?

— Да. Да!

— Тогда позволь мне.

— Да.

Он снова устроился между ее ногами, и она почувствовала, как его язык занял место его пальцев, кружась и лаская, пробуя и исследуя. Он распалял в ней огонь, и последние остатки стыда сгорели в этом бушующем пожаре.

Когда Джейн выкрикнула его имя, Константин неумолимо повторял движение, пока она не поняла, что сейчас умрет от наслаждения, сгорит дотла.

Ее рука мимолетно коснулась его волос и упала, когда финальный взрыв наслаждения сотряс ее тело и уничтожил здравомыслие.

Потом он оказался в ней, подпитывая пламя страсти, погружался в нее глубоко и медленно, пока она не закричала во второй раз. Мир потемнел перед ее глазами, в шторме кульминации она утратила всякое представление о реальной действительности.

Улыбаясь, Константин рухнул рядом с ней. Она оставила в нем что-то от себя и не хотела это возвращать.

Шли дни. Любовь Джейн все крепла. То, как Константин отнесся к ситуации на фабрике Бронсона, даже заслужило уважение Монфора. Покидая Лейзенби-Холл, он уже не обмолвился о том, что Константин не подходит ей в мужья.

Дневные часы были заполнены тяжелой работой, присмотром за починкой и восстановлением коттеджей, поскольку мистер Трент покинул свое поместье, призванный неотложными делами в Лондон.

Благодаря их с Джейн помолвке Константин получил финансы, и теперь вовсю велись приготовления к запуску их собственной фабрики. Все ткачи в Лейзенби, вынужденные искать места у Бронсона, горели желанием приступить к работе. Под угрозой массового бегства своих работников Бронсон был вынужден поднять плату вровень с той, что установил Константин.

По ночам Константин становился тайным и греховным любовником Джейн. Он уговаривал ее на такое, о чем она даже никогда не помышляла, доставляя несказанное наслаждение. Ее узкий мирок удовольствий, превосходя все, на что она смела надеяться, разрастался до размеров Вселенной, когда Джейн соглашалась подчиняться его инструкциям.

Да, любовь сделала ее жадной. Она хотела большего.

Константин так и не произнес нужных ей слов, даже косвенно не упомянув о ее импульсивном признании. Он вел себя так, будто думал только о ней, будто ее счастье было для него жизненно важным. Но пока он не скажет этих слов…

— О чем ты задумалась?

Она подняла глаза и увидела, что Константин улыбается ей через обеденный стол.

— Извини. Я ушла в свои мысли. Прости, пожалуйста. — Джейн взяла ложку и зачерпнула суп. У нее не было желания делиться своими размышлениями.

Переглянувшись с леди Арден, Константин оставил эту тему и отхлебнул вино.

— Я хочу на следующей неделе отвезти тебя в Лондон, Джейн. Ты не возражаешь?