Любовь-победительница

Ее порывистые, неопытные движения сводили Адама с ума. Наступил момент, когда он мог бы подумать о собственном удовлетворении, но более всего он хотел доставить наслаждение ей. И немедленно.

Раздвинув нежные лепестки, он приник губами к самому потайному уголку ее тела. Она ахнула, и ее пальцы невольно впились в его плечи.

– Адам! – воскликнула она, и голос ее зазвенел.

И тут это произошло. Она выгнулась, задрожала… и восторженно вздохнула.

Ликование охватило его от того, что он доставил ей такое наслаждение, и, торопливо сбрасывая одежду, он накрыл ее тело своим.

Она лежала, раскинувшись, словно сдаваясь на его милость. И однако у него возникало странное чувство, что это он сдается ей.

Обхватив ладонями ее лицо, он прошептал:

– Женщина обычно испытывает боль, когда первый раз бывает с мужчиной. Боюсь, что я сделаю тебе больно.

Она прижала пальцы к его губам.

– Больше всего на свете я хочу, чтобы мы стали одним целым. В полном смысле этого слова.

Яростный огонь вспыхнул в его груди. Она принадлежит ему. Только ему. Осторожно проникнув в ее девственное лоно, он встретился с преградой и преодолел ее. Мэри, всхлипнув, вцепилась в его спину, и он замер. Шепча ласковые слова, он дрожал, сдерживая себя, давая ей возможность привыкнуть к новому ощущению.

Как замечательно было ему в этом лоне, тугом, жарком и целомудренном!

– Мэри, – прошептал он. – Ах, Мэри.

Он больше ничего не мог сказать, хотя сердце его было переполнено нежностью и готово разорваться. Он чувствовал их неразрывную связь, и это не было только единением тел. Но это странное чувство ускользнуло, когда ее пальцы ослабли и она изогнулась под ним.

Опершись на локтях, он проник глубже в этот нежный грот, и она ответила с таким пылом, что он сравнил ее с языческой богиней. Закрыв глаза, она откинула голову, ее обнаженная грудь манила к себе его губы.

Он знал, что уже совсем близко то мгновение, когда все в нем взорвется и вспыхнет восторгом, но оттягивал этот момент до тех пор, пока не почувствовал, как в ней нарастает такое же желание. Он увлекал ее за собой все дальше и дальше, пока она не задрожала и не простонала его имя, достигнув вершины блаженства. И только тогда с хриплым возгласом Адам окунулся в пучину страсти.

В дремотной тишине он лежал и наслаждался новым, необычным ощущением умиротворенности. Он не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал подобное единение с женщиной.

Их близость сделала его невероятно счастливым. Их тела все еще соприкасались, и на этот раз у него не было желания отстраниться от партнерши. Ему хотелось остаться здесь навечно.

Вздох вырвался из груди Мэри, и она прижалась щекой к его плечу. Ее пальцы заскользили по его груди, и она еще раз восторженно вздохнула.

– Мы словно летали.

Смех заклокотал в его груди.

– Да, только я рад, что у тебя нет перьев и острого клюва.

Адам чувствовал, как она улыбается, как бьется ее сердце.

Потом она задумчиво сказала:

– Я только что вспомнила… там были чайки.

– Чайки?

– У темницы моей сестры.

Он буквально кожей почувствовал, как тревожная мысль нарушила ее спокойствие, и уже был близок к тому, чтобы полностью вернуться в реальность. Но ему так хотелось задержать это возвращение, продлить мгновения блаженства в ее объятиях, и он прижал ее к себе еще крепче.

– Адам, мне бы так хотелось убедить тебя!

Грустные нотки в ее голосе коснулись его сердца, и он нехотя открыл глаза. Она лежала в облаке волос, лицо купалось в лунном свете. Еще свежи были воспоминания о пережитой страсти, и он сжал в ладонях ее лицо.

– Мэри… эта ваша способность читать мысли друг друга… Если бы об этом говорил кто-то другой, я бы даже и слушать не захотел.

Она потерлась щекой о его руку, словно котенок.

– Если бы я только могла точно сказать тебе, где Джо, ты поверил бы мне.

Ее мука и боль передались ему, он ощущал ее боль как свою. Он не мог поверить в это чудо. Они были одним сердцем, одной душой. Если у него возникла такая связь с женщиной, которую он знает всего неделю, то почему Мэри не могла иметь еще более тесную связь со своей сестрой, ведь они были вместе еще во чреве матери? Да. Ему хотелось поверить.

– Ш-ш, – прошептал он в ее душистые волосы. – Я верю тебе.

– Правда?

– Правда. Как только наступит утро, я организую поиски, как и обещал. – Он снова притянул ее к себе. – А сейчас спи, любовь моя. Спи.

Он поцеловал ее волосы, и она обняла его за шею, уткнувшись лицом в его плечо. Ему захотелось вновь любить ее, но его остановила странная нежность. Она лежала рядом с ним, ее грудь размеренно вздымалась, и он уже решил, что она задремала, но Мэри вдруг открыла глаза.

– Адам, – сонно прошептала она, – я тоже тебя люблю.

Она легко прикоснулась губами к мочке его уха, потом затихла, и по ее ровному дыханию он понял, что она заснула.

Он лежал в темноте и думал. Тоже! Ну конечно. Он назвал ее «любовь моя». Она неопытна, и поэтому не знает, что мужчины в постели говорят ласковые слова, хотя сам он никогда раньше не говорил именно этих слов. Просто ее бесхитростная натура вызывала в нем стремление защитить ее.