Любовь побеждает всегда

– И правильно сделала, после того, что Эндора натворила в Академии ей здесь делать нечего, – отпарировал староста, но профессор приподнял бровь, пожевал истончившиеся губы и хмыкнул, – адепт Дейдрис, а что такого натворила адептка Гринзи? Отправила в лабиринт Изиды Гелеона и Видану? Так я считаю она этим двоим оказала неоценимую услугу, только сама этого не поняла. Я вообще-то не согласен с ректором, но, – он поднял указательный палец вверх и многозначительно посмотрел на нас, – лорд Эрмитас отвечает за всех в Академии и потому должен смотреть на подобную выходку адептки Гринзи именно так и никак иначе. Я же, как ученый и преподаватель, не отягченный административными обязанностями, рассматриваю все случившееся с иной стороны, а именно магии. Это не адепты Сент-Жен и Тримеер стали потерпевшей стороной, а Эндора которая оказалась проводником чужой воли и неожиданно для себя самой поспособствовала личностному росту Гелеона и Виданы. Да о таком пинке судьбы лишь мечтать можно, но сейчас вы этого не поймете и не оцените, – опечалился старый некромант и облокотился о кафедру.

– Вы не правы профессор, – раздался голос Гелеона, он занял стол сзади меня, – мы поняли и оценили, и да, в некотором смысле благодарны провидению, за то, что оно свело нас двоих. Вот только Элизе в лабиринте делать было нечего, хотя… я могу и ошибаться.

– Вот именно, адепт, – просиял профессор Крабер, – вот именно. Это была блестящая проверка ваших способностей и человеческих качеств. И я думаю никому не нужно объяснять, что маги, истинные маги в своей сущности на людей похожи только внешностью, но внутренне ими не являются. И, следовательно, поступок Эндоры Гринзи нужно оценивать через призму магии, а не человеческого социума. Как по мне так лучше бы она вернулась в вашу группу, тренировка адаптационных возможностей будущих магов должна быть регулярной.

– Профессор Крабер, Вы это серьезно? – голос Ильгуса был сосредоточен, что-то мне в нем не понравилось, и я развернулась к юноше. Адепт Туален смотрел в окно, – кажется мне, что наш раздражитель решил поступить согласно желанию профессора.

– Ильгус ты о чем? – Карл резко поднялся со своего места и оказался у окна, – кого ты там увидел?

– Не знаю, а может мне показалось, – адепт устремил взгляд на профессора.

– Конечно серьезно, вы адепты магического заведения, и потому здесь действуют несколько иные законы общежития, – пояснил преподаватель, – и да, вы седьмой курс, фактически уже выпускники. Приготовьтесь к новым знаниям, порой они бывают шокирующими. Да-да, войдите, – повысил он голос, в дверь постучали, и она распахнулась, – адептка, а почему Вы опаздываете? Поприветствуйте своих коллег и занимайте свое любимое место.

Все замерли неверя своим глазам, в дверях аудитории стояла адептка Эндора Гринзи.

– Спасибо, профессор! Добрый день, адепты, – звонкий голос Эндоры разнесся по помещению, и она прошла к столу, – это было непростое решение, но я его приняла и вернулась к вам. Разрешение ректора на продолжение моей учебы в Академии магических искусств получено, прощения ни у кого просить не буду, не за что.

– Неужели? А как же Элиза Гален-Брекноуг? – поразился Северус и поднялся из-за стола, – ты считаешь, что ее появление в лабиринте Изиды было оправданным?

– Адепт Дейдрис, – Эндора положила ученическую сумку на стол и развернулась к группе, – заруби себе на носу: я не намерена перед вами отчитываться. Все что требовалось я рассказала ректору и лорду Фоксгерну, а исполняющий обязанности главного попечителя Академии принял решение о том, что мне позволено здесь учиться. Попрошу впредь никаких вопросов не задавать. Профессор, я желаю записаться к Вам на написание диплома.

– Присаживайтесь, адептка, и снизьте накал агрессивности, – с улыбкой попросил он и развернул журнал, – ближе к лекции, а обменяться любезностями вы успеете вне аудитории. Итак, записываем. Этические принципы некромантов были сформулированы в течение нескольких тысячелетий и звучат следующих образом…

Лекция началась. Я заметила как все посуровели, внутренне закрылись и не поднимали голов от свитков, тишину нарушал только скрип перьев, вздохи и монотонный голос профессора по памяти диктовавшего материал.

Две пары пролетели незаметно, дав возможность нам продемонстрировать друг другу и профессору умение полной включенности в учебный процесс и погруженности в себя. Ни шепота переговаривающихся адептов, ни переглядываний, ни мимолетных улыбок, ничего, только голос преподавателя и наша работа. Мы покидали аудиторию молча, Эндора продолжала сидеть за столом приготовившись задавать вопросы профессору.

– Ты понимаешь, что вообще происходит? – озадаченно спросил у меня Северус, когда мы направились в аудиторию, где нас ждала леди Альфидия, – почему она вернулась? И слова профессора о несколько иных правилах для магов? Видан, ну вот ты чего молчишь?

– Северус, а ты не думал об аспирантуре у профессора Трибония? – невпопад спросила я останавливаясь перед дверью, которая тут же распахнулась и веселый голос невидимой хозяйки поприветствовал нас.