Любовь побеждает всегда

– О, Матушка Кровавая Луна, благодарю тебя за все живое на земле

– Дающих нам возможность существовать день за днем, час за часом

– Я молю тебя, чтобы ты давала мне возможность помнить об этом

– Ценить каждый миг и быть благодарной за каждый урок жизни…

Губы шевелились, я повторяла заклинание раз за разом, но сердце шептало: «Готовься, просто готовься и когда наступит час, выполни то, что положено».

За Кровавой Луной наступит черед Снежной Луны, а потом Дубовой и на исходе Волчьей Луны свершится час Х, а вот увижу ли я Чистую Луну и отпраздную Имболк, зависит как от моей готовности, так и от удачи. С этими мыслями я вновь уснула и уже до утра.

* * *

Адепты-старшекурсники, как и в прошлые годы, с нетерпением ожидали осеннего бала, а ректор и вся родня – появления на свет первенца. Он оказался на редкость характерным малышом: не обращая внимания на все прогнозы целителей, дотянул до Праздника Самхейн и родился за несколько минут до полуночи, одной из самых магических ночей в году.

– Ольгерд, это наш Ольгерд, – бормотал взволнованный ректор, измеряя длинными шагами коридор нашей лечебницы, – ведь Тарш говорил, что он должен родиться был еще неделю назад. Ольгерд Эрмитас – тебе нравится, Видана? – остановился он рядом со мной, я сидела около стены упорно развлекаемая привидениями факультета.

– Хм, главное, чтобы вам с Оливией нравилось, – улыбнулась я, подмечая, что голова дядюшки за этот год стала еще более седой, – верните волосам их природный темно-каштановый цвет, пожалуйста.

– Я дал обет, – задумчиво ответил он и тут из-за дверей раздался крик новорожденного, – о, Небеса, он родился, наконец-то он родился. Виданка, ты слышишь какой басище?

Ректор был счастлив и хотел еще что-то сказать, но распахнулась дверь, и Гонорий пригласил нас войти.

Оливия лежала укрытая одеялом и с усталой улыбкой смотрела на супруга. Он опустился перед ней на колени и с волнением разглядывал сморщенное личико сына, лежавшего рядом с матерью.

– Какой красивый малыш, – осипшим голосом произнес и поцеловал ладошки Оливии, – спасибо, любимая.

– Ну вот, вы все увидели, а сейчас отправляйтесь по своим делам, – распорядился Тарш, – а мама с сыном отдыхать будут под нашим наблюдением. Если ночь пройдет спокойно, то завтра позволю вам, лорд ректор, здесь задержаться подольше.

Нас выставили быстро, и не слушая возражений, я только успела чмокнуть тетушку и оказалась за пределами палаты.

– Суров магистр, суров, но правила есть правила, даже для ректора, – назидательно произнес Оптий молодому отцу и подмигивая мне, – да и дела у Вас имеются, лорд руководитель. Бал-то к концу близится, адептов нужно отправлять по комнатам, а они артачатся, надеются, что Вы в честь рождения сына послабление сделаете.

– Вот уж нет, никаких послаблений, – решительно отпарировал лорд Эрмитас и прежде чем исчезнуть в переходе, – и ты не задерживайся, Видюша, ночь на дворе отправляйся спать.

– Да я и не думала здесь оставаться, – пробормотала ему вдогонку, и не обращая внимания на болтовню привидений, улетела в деревню.

В тишине спальни сопели сыновья, а строгий Герний отчитывал Нафаню излишне, по его мнению, мурчащего в кроватке. Но котенок пел свою песенку и хитрым зеленым взглядом обезоруживал привидение.

– Вот он почему такой счастливый? – спросил у меня Герний, демонстративно отворачиваясь, когда я скинув халат юркнула под теплое одеяло.

– Жив, сыт и в тепле, много ли нужно Нафане? Не позови меня летом его спаситель, может и не было бы котенка, а так жив и жить будет, вот и счастлив. Животные они такие, не заморачиваются как люди, – пояснила я, опустив голову на подушку, – это нам все не так, да не этак. А вот почему ты такой сердитый?

– Я не сердитый, а задумчивый, – привидение расположилось в кресле и развернувшись ко мне начало светскую беседу, – я в твое отсутствие общался с Фрейей…

– С кем, с кем? С факультетским духом? А я думала, что они на привидений не обращают внимания, – поразилась я, это на самом деле было странным. В Академии несколько десятков привидений и духи факультетов практически ни с кем не контактировали. Исключение составляли Селевкт Никатор и наш библиотекарь.

– Я с ними со всеми знаком, – так скромно доложился Герний, что будь он не привидением, а живым человеком, уверена, покраснел бы до кончиков волос, – иногда встречаемся и разговариваем. Мне пообещали помочь восстановить память.