Любовь под боевым огнем

– И помните, – добавил Керим-Берды-ишан, – что Ахал-Теке и Мерв-Теке происходят от двух родных братьев, посланных на нашу общую землю пророком для насаждения истинной веры.

– Мы охотно придем к вам на помощь, – ответили на это призвание представители Мерва.

– Сколько же вы пришлете нам джигитов?

– Пророк, как вы знаете, не позволил считать людей.

– А если счесть по числу лошадей?

– Это можно. Мы пришлем десять тысяч коней и по два человека на каждом. Нам трудно только везти для них корм из Мерва.

– Мы возьмем и людей, и коней ваших на свое продовольствие.

– Это хорошо, – похвалили мервцы. – Но не слишком ли много ваша крепость требует людей для защиты?

– Нам нельзя строить маленькую крепость, – отвечал сардар. – Мы соберемся в крепость всем народом и поставим под свою защиту женщин, детей и стариков.

– Вы очень хорошо придумали, – подтвердили мервцы, – человек храбрее бьется с врагом, когда ему нужно защищать любимого сына! А все-таки ров, из которого вы берете глину, следовало бы наполнить водой.

– Мы это сделаем непременно.

– Нужно, чтобы вода была выше человека.

– Разумеется, иначе он не утонет в ней.

– Хорошо также выкопать позади крепостных стен ряд колодцев. Пусть враги лезут через стены, кому они тогда страшны?

– Мы непременно последуем вашему дружескому совету.

– А за ямами хорошо поставить ряды кибиток, наполненных песком.

– Мы и это сделаем.

– Тогда русским не взять Геок-Тепе во веки веков! – заявили решительно в один голос все мервцы. – Если русские не утонут во рву, то мы перестреляем их на стенах. Уцелевшие на стенах попадут в ямы. Кто в яму не попадет и запутается между кибитками, того и старуха пырнет ножницами в бок.

Членам маслахата оставалось погладить бороды от удовольствия и единогласно воззвать к Аллаху о помощи против врага.

– Худа ярдам бирсун!

Интересная часть совещания была, однако, впереди. О’Донован и Якуб-бай присутствовали пока в качестве почетных гостей.

– Спрашиваем у джанарала без обиды нашим друзьям инглези: подоспеют ли их пушки ко времени прихода русских? – предложил щекотливый вопрос Коджар-Топас-хан.

– Королева инглези сама смотрела за кораблями, на которые грузили пушки в подарок Теке, – переводил ответ джанарала Якуб-бай, не боясь ответственности за неточность перевода. – Корабли давно уже в дороге.

– А есть ли там пушки, которые стреляют сзади?

– Там есть разные пушки.

– Таких пушек у русских нет, – заметил кто-то из знающих людей. – Русские пушки стреляют только в одну сторону.

– А есть ли между пушками тыр-тыр?

– Джанарал говорит, – переводил Якуб-бай, – что хотя королева имеет тыр-тыр только для себя, но она не пожалеет их и для Теке. Они очень страшны, и с ними нужно обращаться осторожно.

– Тогда пусть джанарал командует этими пушками.

– Разумеется, джанарал будет командовать ими, но он еще говорит вам следующее: для чего ожидать, чтобы русские явились перед стенами Геок-Тепе? Почему вы не хотите напасть на них в Шагадаме? Там можно заставить их броситься на корабли и уйти в море.

– Мы все сделаем и если аулиэ Джалута не оставит нас своей помощью, то мы сделаем больше, чем то дано человеку. Сегодня же мы обсудим еще одно важное дело, которое прошу выслушать.

Здесь по знаку сардара скромно сидевший поодаль Ах-Верды вступил в круг маслахата и поднял над головою присутствовавших письмо, написанное красивой арабской вязью.

– Один молодой человек, которому открыты книги людей, постигающих смысл творения, написал этот лист к диван-беги хивинского хана, – объявил сардар, взглядывая при этом с любовью на Ах-Верды. – Если мы послушаем, то убытка от этого не будет.

Все бороды маслахата всколыхнулись одобрительно, и Ах-Верды прочел следующее:

– «На нас наступают неверные русские войска, они уже на пути к Голубому Холму. Наши лучшие люди убивают их, сколько могут, и всегда возвращаются невредимыми с большой добычей, но все-таки мы живем надеждой и упованием на вашу помощь. Ради крепости ислама и чистоты веры просим вас держаться одних с нами мыслей. Забудьте наши грехи и приказывайте. Приказание ваше мы поднимем чистосердечно выше своих голов, и когда вы наградите нас письмом, то будем очень благодарны. Посылаем к вам Ай-Магомет-Полвана и Мумына, есаул-баши, а что они вам скажут, тому верьте».

Такого тонкого послания никогда еще не исходило из Теке, поэтому понятно, с какой торопливостью члены маслахата намазали тушью свои тамги и приложили их к письму. Даже Керим-берды-ишан посмотрел на Ах-Верды с особенным уважением.

– На это время Хива должна забыть наши аломаны, – объяснил сардар. – К тому же мы пользовались в Ургенче больше хлебом, нежели рабами, а тут за что же сердиться? Хлеб всякому человеку нужен. Сын мой, – обратился он к Ах-Верды, – понаблюдай, чтобы куржумы наших посланников были полны запасов – путь в Хиву нелегкий. Теперь же мы предадимся покою, а завтра скажем народу наше последнее слово.

Последнее слово имело воинственный характер. Сардар приказал оповестить наутро сбор всех мужчин Теке – на конях, при оружии и с послушанием команде.