Любовь под яблочным соусом

Уже собиралась засыпать, когда на телефон пришло сообщение от мамы.

Мама: “Дочка, как твои дела?”

Нина: “Мамуль, все отлично. Работаю на отдыхе, отдыхаю на работе. Как самочувствие?” С волнением отправила в ответ. Мама не писала первой целую вечность. в родном городе стояла глубокая ночь.

Мама: “Проснулась от тоски по тебе. У тебя точно все в порядке?”

Нина: “Да, спать собираюсь. Не переживай. Береги себя”.

Мама: “Будь осторожна и пиши почаще. Люблю”.

Ох уж эти беременные женщины. За их настроением не поспеть. Может, в добавок сыграло материнское чутье? Именно в эту секунду Нине стало слишком страшно и больно за Артёма. А идеи, как спасти его, назло не приходили в голову. Отключилась, так ничего и не придумав.

Проснувшись, первым делом проверила телефон. Он не спешил радовать сообщениями и звонками. Жаль, Нина надеялась увидеть теплые слова от Тёмы и мамы. Но они, видимо, не готовы к утренним перепискам. Милы в комнате тоже не было. Нина даже растерялась. На дисплее всего десять утра, а засоня успела встать.

Обошла весь дом, огород и сад. Никого. Все разошлись, непонятно куда. Загадка. На обратном пути Нину остановила настойчивая Кнопка. Карамельная малышка держала в зубах свой любимый резиновый мяч и забавно поворачивала голову то влево, то вправо. Она умела уговаривать. Самый черствый и занятой не сможет отказать блестящим жалобным бусинкам. Оттирала с колена слюни любвеобильного вьюнка, когда во двор с улицы зашла Мила.

— А ну стоять!

Подруга застыла, как вкопанная. Что-то в ней было подозрительным. С ходу и не понять.

— Чего людей со спины пугаешь?!

— Когда ты стала слабонервной?

— Ничего подобного. Но кричать из-за угла не лучшая идея. Копошишься с псинкой с утра пораньше, натуралист-зоолог?

— Лучшее начало дня — заряд позитива обеспечен.

— Хорошо тебе.

— А тебе? Где была?

— Вот так сразу и рассказать, — Мила юркнула в дом, как ящерица под камень. Нина развела руками и кинулась ловить подругу.

Артём 11.

— Спрятаться от меня удумала? — на бегу крикнула Миле, завернувшей на лестницу.

— Как ты догадалась?

— Не выйдет!

— Думаешь? — подруга захлопнула дверь в свою комнату прямо перед носом Нины.

— Коза!

— От суриката слышу!

— Открывай по-быстрому, — долбилась, как сумасшедшая. — Вынесу эту чертову дверь!

— Чего собираешься делать? — грозный голос бабушки тумаком прилетел по затылку. — С самого утра неймется! Как дети малые. На всю улицу вас слышно. Успокоились немедленно, иначе по комнатам разгоню. Нина, звонил отец. Вылетел сюда.

— Зачем?!

— Откуда мне знать? Тебя надо спросить!

Мила вышла из комнаты с виноватым и озадаченным видом. Прислонилась к косяку, сцепив пальцы на опущенных вдоль тела руках. В разговор не вступала, но и молчание выдавало участие и поддержку в адрес подруги.

— Ба, даже не знаю. Но вряд ли он едет потому, что соскучился по дочери.

— В том-то и дело. Я тебя выгораживать не буду. Взрослый человек, разбирайся сама. В ваши отношения лезть никому нельзя.

— Чего мне ожидать?

— Зависит от того, куда ты опять вляпалась.

— Не нагнетай, бабуль.

— Итак, выслушай меня, внучка, — Тамара немного остыла, выплеснув гнев. — Сохраняй благоразумие. Выслушай мнение отца, сдержанно и убедительно объясни свою позицию. Ни в коем случае не торопись, выбирай слова. Тысячу раз подумай, прежде чем что-то предпринять. Вам с папой пора поговорить по душам и вернуть прежние отношения. Вы нужны друг другу. Не пропускай мимо ушей мой совет. Я желаю тебе только добра. Потом, если Дима позволит остаться, живите у меня обе, сколько захотите. Ты, Нина, стала мне родной внучкой. Вы с Кирюшей — счастье мое, только ради вас и живу. Балбесничаете только напару. Оба влипаете неприятности. Но как без этого? Вы же молодые, безрассудные, жизни толком не знаете. А у меня сердце за вас болит. И, судя по всему, не только у меня, раз племянник торопится увидеть тебя.

Бабушка махнула рукой, промокнула выступившие на потускневших глазах слезинки и ушла, оставив девушек в покое.

— А бабушка Тамара вспыльчивая особа. Начала с отчитываний, закончила слезами любви.

— Не называй мою бабушку “особой”, - толкнула Милу в плечо. — Я не забыла о запланированном допросе.

— Ерунда. Не до него уже. Лучше скажи, что думаешь делать? Вы с Дмитрием не поссорились?

Только сейчас поняла, что смутило утром при взгляде на Милу: она была в той же одежде, что и вчера. Нонсенс. Подруга меняет наряды несколько раз за день, нужна весомая причина, чтобы она надела вчерашнюю одежду. Догадка озарила ослепительной вспышкой. Смотрела на подругу, будто у нее вырос хвост или крылья.

— Не ночевала дома?!

— Тише ты! Заходи скорее, не шуми только, — зашипела Мила, затаскивая подругу в комнату.

— Сейчас же выкладывай!

— Особо нечего рассказывать.

— И все же?

— Нам с Кириллом не хотелось расставаться. Отправились на прогулку. Бродили вдоль набережной, потом спустились к воде. Болтали и не заметили, как утро наступило.

— До девяти утра болтали? Это насколько же надо увлечься разговором. Врать абсолютно не умеешь.

— Расколола.

— И?