Любовь под прикрытием [сборник]

Рабочий день начальника уголовного розыска Кривцова начался с неприятности: к нему со скандалом прорвался высокий грузный человек с заявлением о краже из квартиры. Был конец квартала, и новое нераскрытое преступление могло испортить и без того нерадостную статистику. Обычно от нежелательных заявителей отбивались подчинённые сыщики, но в этот раз неблаговидную миссию пришлось взять на себя Кривцову. Механизм вежливого отказа от приёма заявления был отработан десятилетиями. Как только хозяин обворованной квартиры начал возмущаться размером нанесённого ему ущерба, Кривцов строго заметил:

– Вы должны составить перечень похищенных вещей с указанием их стоимости. Кстати, в свете борьбы с коррупцией мы обязаны проверить, как рядовой юрист из строительной компании сумел приобрести столько дорогих украшений. К тому же, мои сыщики будут выяснять причастность всех ваших родственников и знакомых к совершённой краже.

– Но я совсем не хочу, чтобы копались в моей личной жизни и доставляли неприятности близким мне людям!

– Тогда хорошо подумайте о последствиях подачи заявления о краже. Сейчас я вызову сотрудника, и вы ему опишете приметы украденных вещей. Возможно, нам удастся задержать преступников при попытке их продать. Подождите пока в коридоре.

Вызвав к себе сыщика Парнова, Кривцов приказал:

– Избавься от этого заявителя. Очередной «висяк» нам не нужен. Я уже нагнал на него страху копанием в его «грязном белье». Дожми его. И ещё договорись с кинологом, чтобы побегал для видимости с собакой по подъезду. Пусть юрист убедится в нашей активности.

Оставшись один, Кривцов нервно прошёлся по кабинету. Его, как и остальных сотрудников уголовного розыска, тяготила необходимость укрытия преступлений от регистрации. Но майор знал, что система безжалостно избавляется от тех, кто не хочет играть по её правилам. И вновь на помощь пришли привычные оправдания: «Не мной такие порядки установлены. И высокое начальство в погоне за гладкой отчётностью и хорошими показателями закрывает глаза на укрытие преступлений. Да и от этого благополучного юриста не убудет. Ещё наживёт добро непосильным трудом».

Привычно успокоив свою совесть, Кривцов вернулся к текущим делам. Его всё больше беспокоили обнаруженные в сейфе убитого Мухина шифрованные записи в толстом блокноте. В колонке цифр явно угадывались незаконно получаемые доходы. Особый интерес представляли обозначения лиц, с которыми сыщик вынужден был делиться. Наиболее часто крупные суммы Мухин, видимо, передавал персонам, обозначаемым буквами «Г» и «П». Возле этих букв всегда стояла стрелка, повернутая острием вверх. И Кривцов предполагал, что денежные суммы предназначались для покровителей из Управления. Оставалось только гадать, означают эти буквы фамилии или высокие генеральские и полковничьи звания.

Зато не было сомнений, что основной поток денег за «крышевание» приходил из холдинга, связанного с внешней торговлей. Контакты Мухина косвенно подтверждались названием этой фирмы, вытесненной золотыми буквами на обложке блокнота с записями.

Оставалось только удивляться потере осторожности продажного сыщика. О найденных записях Кривцов начальству докладывать не стал. Пока у него были лишь догадки. Нужны были более весомые доказательства. Но попытки Кривцова приобрести информаторов в преступной фирме провалились.

Нуждаясь в помощи, он поделился своими подозрениями с капитаном Жаровым. Этот сыщик доказал свою преданность Кривцову. Конечно, и Жаров регулярно принимал мелкие подношения от владельцев кафе и торговых точек. Но при разработке опасных рецидивистов обычно проявлял настойчивость и профессионализм.

Узнав о записях в блокноте убитого сыщика, Жаров особенно не удивился. О непомерных нелегальных доходах жадного до денег Мухина и его приятелей Уколова и Зубцова догадывались все сотрудники отдела. Но в убийство Мухина его приятелями Жаров отказывался верить, полагая, что на сыщика напали во время проверки подозрительного прохожего. И когда коллеги обвинили в убийстве Мухина наркомана, Жаров не стал возражать. И лишь Кривцов считал, что дело окончательно прояснится после обнаружения исчезнувшего пистолета убитого сыщика. Но пока проверка всех сигналов о нелегально хранимых стволах не дала результатов.

Размышления Кривцова об убийстве подчинённого ему сыщика прервал телефонный звонок. Агент говорил с нервной поспешностью:

– Слушай, Игорь Григорьевич, через два часа состоится «стрелка» на заброшенном строительстве дома на Гончарной улице между нашей братвой и симоновскими ребятами. Меня тоже подписали на это дело. Отказаться не мог. Нас человек двадцать. Идём со стволами. Будет кровь. Говорить больше не могу. Всё.