Любовь под прицелом

Очки в белой оправе блеснули новыми стёклами. Подарок был настолько неожиданным, что Вероника растерянно отодвинулась к спинке кровати. Хватая первую попавшуюся подушку и прижимая к себе, она продолжила глядеть на свои вещи. Неужели Максим и правда приехал, просто чтоб отдать очки? Но разве может быть правдой, чтоб капитана беспокоили её глаза? Какое ему дело до её проблем? Она никто. Просто ненужная свидетельница, которую должен ненавидеть.

– Да ладно. Не мог он правильно линзы подобрать. А оправа наверняка мала или велика.

Вероника поднялась с постели, взяла очки и прошла в ванную. Там она примерила подарок, наклоняясь и вглядываясь в собственное отражение. От волнения сердце гулко забилось. Очки сидели безупречно…

***

Почти двенадцать часов. Максим тряхнул рукой, поправляя кожаный ремешок часов, который немедленно скрылся под рукавом свитера. Сегодня он заставил себя завести машину в подземный гараж дома. Просто потому, что было лень идти пешком. Хотелось скорее добраться до кровати и выспаться хоть немного. Являлся он сюда так редко, что охранник даже выбежал навстречу. Максиму пришлось натянуто улыбаться и вести ненужную беседу. Лучше бы снова кинул эти колеса на улице.

– Уже третий день бросаете свою красавицу без крыши. Не годится так! – Мужчина лет сорока пяти потянул форменную фуражку за лакированный козырёк, опуская ниже на глаза.

Максим кинул взгляд на несколько мелких царапин на его лбу, которые охранник тщательно пытался скрыть. Ему не было ровным счётом никакого дела до вида служащего. От жены пусть прячется и указывает пусть кому-нибудь другому! Сердитый, голодный, Сиверин снова дежурно улыбнулся и отвёл машину на свободное место. Захлопнув дверцу, капитан даже не оглянулся, проходя к ступенькам и намереваясь подняться к первому этажу.

– Максим Сергеевич, не дело это.

Голос охранника остановил его на первой же ступеньке. Максим прекрасно понимал, что так заботило служащего, но не собирался следовать его наказу. Уже несколько месяцев его «красавица», бросаемая им под открытым небом, оставалась без сигнализации. Чёрт, он порой даже дверцы забывал запереть. Но ни одна сволочь не позарилась!

– Она заботы требует, обхождения доброго, – продолжал давить на совесть охранник.

– Моя персона в данный момент требует этого настойчивей. Доброй ночи.

Переступая через две ступеньки, Максим быстро поднялся к входу. Оставаясь наконец наедине с самим собой, он облегчённо прошёл к лифту. Поднимаясь на пятый этаж, где собственно находилась его квартира, Сиверин прислонился к чистой стене лифта, не боясь измазаться неизвестной дрянью. Сразу припомнилась кабина в доме Вероники, и он поморщился от отвращения. После такой поездки нужно делать прививку от столбняка.

Едва входная дверь квартиры была им закрыта, Максим прошёлся по тёмному коридору. Стянул свитер, комкая и кидая его прямо на пол в просторной ванной. Затем наклонил голову, рассматривая чёрное пятно на одном колене. Засунув руки в карманы джинсов, Максим нахмурился, остановился и просто смотрел на эту грязь.

Первое дело завтра – связаться со Светланой. Она точно должна знать, что делать. Она просто обязана знать, после того, как они с Прохором втянули его в эту историю. Максим вытащил из кармана телефон и хотел звонить, не откладывая до утра. Но устало вздохнул и кинул мобильник на валявшийся свитер. Хоть у кого-то должен быть нормальный сон.

Глава 15

– Ваше высочество! Войска готовы и ожидают приказа! – Рыцарь склонился на одно колено, прижимая руку к груди.

– Вперёд и только вперёд!

Её рука в сверкающих доспехах гордо ткнула пальцем в полчища то ли орков, то ли гоблинов, со стороны которых отчего-то доносилась отборная русская брань. Чёрной тучей они неслись прямо к стенам замка. Грохот орудий оглушил. Поднявшееся облако дыма и пыли закрыло обзор, заставляя глаза слезиться, а горло пересохнуть, вызывая сухой кашель. Она продолжила смахивать отвратительный пепел, который всё нёс и нёс ветер, кидая в лицо.

– Убейте всех! – Вероника высоко подняла огромный сверкающий меч и наконец распахнула глаза.

Она удивлённо поглядела на собственную руку, зачем-то поднятую к потолку. Глухое невнятное бормотание, вперемешку с энциклопедическим объёмом мата, продолжало звучать над головой. Закончилось всё звоном бьющейся посуды или пустых бутылок. С потолка снова посыпалась штукатурка, которую Вероника принялась оттирать с лица, пытаясь толком проснуться. Она сердито глядела на потрескавшийся потолок, проклиная вернувшегося соседа. Как тихо было пятнадцать суток, когда этого «орка» с верхнего этажа утащили за нарушение общественного порядка. Вероника вяло повернула голову и поглядела на будильник. Ещё даже не прозвонил.

– Вот гад… – она застонала, и вяло встала с постели на пол.