Любовь под ритмы рока

– Да, я очень долго искала ее и была приятно удивлена, когда мне вернул ее Владислав, музыкальный менеджер группы, – продолжила я. – Тогда же он и предложил мне работу ассистента.

– Вот так мы снова встретились, – подхватил Гедеон. – В конце концов мы поняли, что созданы друг для друга, – я взял руку Яны в свою и мягко сжал.

– Очень интересная история, – проговорил отец. – Но, очевидно, в ней еще много деталей, о которых вы не говорите.

– Давайте приступим к ужину, – мягко проговорила мама. – Угощайтесь, мои дорогие.

– Мне уже посчастливилось испробовать ваши телячьи отбивные. Кстати, ваш талант передался и вашей дочери.

Мама тут же зарделась от его слов, пара комплиментов ее поварским навыкам, пара ослепительных улыбок в ее сторону – и мама была покорена Гедеоном. А папа пока держался, недоверчиво поглядывая на него.

– Сколько тебе лет, Гедеон? – спросил отец.

– Двадцать три.

– Мне было бы интересно узнать побольше о твоей семье, родителях. Есть ли у тебя братья или сестры?

Я заметила, как он напрягся. Эта тема всегда давалась ему тяжело.

– Мои родители и младший брат ушли из жизни, когда я был еще ребенком, но у меня есть замечательная бабушка, которая воспитала меня.

– Ох, прости, мы не знали, – тихо проговорила мама.

– Кстати, думаю, вы бы нашли с ней общий язык, потому что она большой любитель кулинарии. Она открыла небольшое кафе в Туле и печет прекрасные пироги.

Все расслабились, когда мы перешли в гостиную, мама принялась показывать Гедеону мой детский альбом, несмотря на мой громкий протест.

– Озорная девочка с двумя косичками, – прокомментировал Гедеон одну из фотографий, сделанную в средних классах. – А веснушки здесь просто огонь.

– Боже, – я закатила глаза. – Мама, прошу, убери этот альбом.

Когда они закончили просмотр альбома, мама увела меня в спальню, чтобы посекретничать, а папа остался с Гедеоном в гостиной.

Гедеон

– Давай выпьем за знакомство, – предложил Виктор Борисович, доставая бутыль какого-то армянского коньяка.

Через минуту я уже держал в руке стопку.

– Итак, молодой человек, теперь я должен сказать тебе свое слово, как полагается отцу. Я должен быть уверен, что ты не обидишь мою единственную дочь. Она – моя принцесса. Для меня не имеет значения твой статус, важно лишь то, чтобы ты любил ее. Я не буду тебя критиковать, ведь я тебя еще недостаточно хорошо знаю. Выбор дочери надо уважать. Надеюсь, что у тебя самые серьезные намерения. Не хочу, чтобы Яна растрачивала себя на никчемные отношения. Сейчас ее глаза светятся, пусть так будет всегда. Не дай мне повода разочароваться в тебе, береги мою девочку.

– Обязательно. Как самое дорогое сокровище.

Мы звонко чокнулись, после чего отец Яны широко улыбнулся мне, наконец-то выражая свое доверие и расположение.

– Раз все поделились своими увлечениями, теперь и мой черед. Хочу кое-что показать тебе. Думаю, все мальчики любят такие вещи.

С этими словами Виктор Борисович открыл дверцу шкафа и извлек из него длинный деревянный кейс.

– Мне подарили это на заводе в честь моего ухода на пенсию.

Он положил этот чемоданчик на стол и с гордостью открыл крышку. В следующий момент я увидел на ярко-красном бархате коллекцию из нескольких пистолетов и револьверов, аккуратно уложенных в прорезях футляра.

Боль ударила мне в грудь, пронзила сердце. Перед моими глазами тут же появилась страшная картина из детства: пистолет, прижатый к виску моей матери, пистолет, направленный на моего отца. Я отшатнулся от стола, не в силах видеть это. Я никогда не смогу отпустить то, что случилось.

Виктор Борисович взял один из пистолетов и покрутил в руке, затем протянул мне.

– Легендарный пистолет Токарева, 1930 года выпуска, – принялся рассказывать он, пока я пытался прийти в себя. – Сейчас он желанный трофей для коллекционеров оружия.

Он сделал вид, что взводит курок и с тихим смешком ткнул мне дуло в грудь.

– Ба-бах! Будешь плохо обращаться с моей дочерью и будет ба-бах!

Он снова рассмеялся, размахивая пистолетом перед моими глазами. Пространство вокруг меня сжалось.

Я не заметил, как сжал в руках рюмку. Стекло хрустнуло под моими дрожащими пальцами, впиваясь осколками в кожу. Это не помогло мне прийти в себя, я задыхался из-за панической атаки.

– Гедеон! – раздался рядом встревоженный голос Виктора Борисовича, он забрал из моих рук осколки, а затем положил руку на мое плечо. – Ты в порядке? Ты застыл на одном месте. Я же просто пошутил! Он не заряжен.

– Что случилось? – в гостиную забежала Яна. Она подскочила ко мне и прижалась к моей груди. Я, наконец, сделал вдох.

– Папа! Что ты делаешь? Убери это, – бросила она отцу, указав подбородком на кейс с оружием.

Ничего не понимая, он выполнил просьбу и спрятал свою коллекцию обратно в шкаф.

– Простите, – пробормотал Гедеон. – Я просто задумался.

– Ох, ты поранился! Как же так вышло? – в комнату вошла мама и с беспокойством посмотрела на окровавленную ладонь Гедеона. – Нужно срочно обработать рану. Яна, идите на кухню, я сейчас все принесу.

Я позволил Яне и ее матери похлопотать над моей раной. После обработки антисептиком Яна обернула вокруг моей ладони бинт.