Любовь под ритмы рока

Я просто рухнул в мучительную пустоту. Убийца подошел ко мне, усмехнулся и посмотрел своими совершенно безумными глазами, направив на меня дуло пистолета. Я зажмурился. И снова звук выстрела, и его тучное тело свалилось прямо передо мной. С мозгами, стекающими по его подбородку. Его застрелили полицейские, которые, к сожалению, появились слишком поздно. Не знаю, сколько времени я просто кричал. До хрипа. Я находился в ужасе, сидя перед телами своих родных. Полицейские подняли меня, что-то спрашивали, но я до сих пор помню, как все звуки доносились до меня лишь отголосками. Я не видел перед собой ничего, кроме крови.

– Боже мой, – прошептала я, охваченная отчаянием. Его жизнь была исковеркана такой страшной трагедией.

Он сгорбился, втянул голову в плечи и зарыдал.

– Помню, как меня передали в руки бабушки и нас повезли в больницу. Мой брат лежал на каталке, под множеством трубок и с кислородной маской. Но он не доехал до больницы живым. Ему было всего четыре.

Дальше могильный холод, вспышки воспоминаний, преследующие меня в снах, водоворот мыслей, депрессии и апатии. Изломанное, искалеченное детство. Я два года не вылезал из реабилитационного центра. Я никак не мог смириться с потерей своей семьи. Но со временем тиски разжались. Как говорится, время лечит. Но за рояль я больше не мог даже сесть, не говоря о том, чтобы что-то на нем играть.

Этот рояль – самый драгоценный подарок в память о моих родителях и мое проклятие. Обычно я играю на нем раз в году, в этот самый день. Я пришел в себя после всех этих событий, я отпустил эту боль, вернее, научился жить с ней дальше, но когда наступает день моего рождения – я снова проживаю его во всех мельчайших подробностях.

Я не знала, что ему сказать, какие слова найти, чтобы поддержать. Все, что он сейчас рассказал мне, было настолько кошмарно, что мое сердце просто разорвалось на части. Не представляю, что пришлось пережить маленькому одиннадцатилетнему мальчику, на глазах которого убили всех его родных.

Но вдруг он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Когда я сегодня играл тебе, это было похоже на возвращение домой. Словно я вошел в дом и увидел всю семью, которая собралась в гостиной в ожидании моей игры. Пока играл, мне показалось, что я даже ощутил какое-то облегчение. Словно она столько лет ждала и не знала, где найти выход.

– Гедеон, я… я даже не знаю, что сказать… Это так…

– Не вздумай меня сейчас жалеть, не нужно. Мне этого хватило, поверь. Я бесконечно долго слышал все разные вариации слов утешения. Но меня встряхнули, вернули к жизни, и теперь со мной все хорошо. Моя бабушка всегда была рядом со мной, она меня вырастила, она на одной волне со мной и с моей музыкой. Все это время она была единственным родным для меня человеком в этом огромном мире. Сегодня мы с ней ходили на кладбище. Это наша традиция. Самые тяжелые минуты в году. Год от года легче не становится. Илона сказала, что я могу дать им лишь одно: свое творчество. Я не мог их спасти, но могу дать им свою музыку. Всего один день в году я тону в этой пустоте, один на один с болью, а потом снова возвращаюсь обратно.

– Сегодня ты не один, – прошептала я.

В этот вечер я увидела Гедеона под пятой маской. Жаль, что под ней оказалось столько горя.

Я прислонилась подбородком к его плечу, а он заскользил подушечками пальцев по моей руке, рисуя линию от плеча до запястья. Нежные движения руки заставили меня дрожать.