Любовь под снегом

Еще недавно она рассказала все Маришке, что называется: излила горе, не оставила в душе ничего темного. И даже не сомневалась – в истории с Женей поставлена жирная точка. Раз и навсегда. Пережила, переболела, отмучилась.

Но нет. Судьба решила добить не до конца оправившуюся девушку и преподнесла неприятный сюрприз – любовь Жени.

Он пришел накануне вечером. С цветами, подарками. И извинениями. Настя готова была убить его за одно лишь напоминание о себе, но он явился весь собственной персоной на пороге ее дома. Она не ждала его, но, увидев, на долю секунды обрадовалась. И тут же вспомнила все. И накатилась волна гнева, ярости, разочарования. И глаза наполнились слезами.

Настя захлопнула дверь, да с такой силой, что маленькие фарфоровые статуэтки кошечек, которых мама собирала годами, задрожали в серванте, царапая стекло полок с неприятным скрежетом.

– Да когда ж вы разобьетесь, драные кошки! – в сердцах выплюнула разъяренная и расстроенная девушка.

Фигурки ей нравились, но сейчас ей нужно было спустить пар и ничего другого под рукой не оказалось. Орать на Женю не хотелось. И видеть его – тоже. Но пришлось. Он снова позвонил.

Не желая привлекать внимание брата, отдыхавшего после работы, она нацепила первые попавшиеся тапки и выскочила в подъезд, не озаботившись верхней одеждой, и сходу налетела на парня:

– Что ты здесь делаешь, идиот? Вали отсюда! Хватит названивать!

Она говорила что-то еще, да только слова не отложились в памяти, а вот вид парня запечатлелся отчетливо. Он казался несчастным, смущенным, даже каким-то… потерянным? Настя замерла, когда пришло это слово. Действительно, он казался именно потерянным. Уязвимым. Неуверенным в себе.

И она дала возможность оправдаться. Сил на то, чтобы держать себя холодно и неприступно не было, и Настя прижалась к холодной стене, чуть запрокинула голову, закусила дрожащую губу. Все внимание ее было отдано тускло светящей подъездной лампочке, так как на парня она смотреть просто боялась.

Боялась, что не выдержит и простит. Что бросится с поцелуями. Что не хватит самолюбия и гордости.

А он говорил. Разливался соловьем. Сперва речь его была рваной, неуверенной, но потом, когда Настя зашмыгала носом, задышала прерывисто, уверился в ее чувствах и своей неотразимости, успокоился, стал говорить красиво и гладко.