Любовь подскажет

— На-на-ба-ба-ма!

— Да что ты говоришь? — удивился Вова, раскладывая по тарелкам жареные помидоры. — Вот это всё прямо так сразу?

Настя засмеялась:

— Ну всё, кончилась наша спокойная жизнь!

— Ага, скоро не хуже Бэтмена будет носиться по квартире! — поддакнул Вова.

Настя поддела вилкой кусок помидора и нерешительно спросила:

— А корнишонов нету?

— Нету, — удивился Вова. — Ты же их терпеть не можешь, я и не купил!

— Чего-то захотелось… — пожала плечами Настя. — Потом схожу куплю сама.

Вова покосился на неё, но ничего не ответил.

Позже, когда он уже уехал, по дороге закинув Тёмку в садик, Настя убрала в зале и в кухне, поигралась с Ленкой, покормила её и уложила спать. Прошла к холодильнику, сделала себе бутерброд, с аппетитом съела половину и внезапно осознала, что именно ест.

Уставившись на кусок батона, она с сомнением покачала головой — вместо майонеза на него был намазан толстый слой вишнёвого джема, лежали две копчёные сардинки и толстый кусок сыра.

Настя прислушалась к желудку, ведь он должен был уже просить пощады и подскакивать на месте, просясь в туалет. Но ничего подобного в организме не наблюдалось. Наоборот, странный, можно даже сказать, извращенский бутик так и просился в рот! Настя подняла брови в лёгком недоумении, и её бросило в холодный пот — да она беременна! Точно такие же малоаппетитные сочетания она с плачем вожделения поедала, когда носила Ленку! И корнишоны, будь они неладны! О Господи, только не это!

Нет, слова и впрямь материальны! Правильно, она же сказала соседкам, что якобы беременна да еще и близнецами, вот Бог и отомстил ей!

Настя опустилась на табуретку, отложила бутерброд, как будто он был отравлен, и покачала головой. Нет, нет и нет, ну какой сейчас ребёнок? Тёмка осенью в школу пойдёт, Ленка только-только ходить начнёт летом… С Вовой они живут чуть меньше двух месяцев, да и вообще, он ещё не разведён!

Ей сейчас абсолютно, совершенно точно не нужен младенец!

Инстинктивно она приложила ладонь к животу. И вдруг слёзы брызнули из глаз. Вот так же она сидела в кухне, приложив руку к ещё даже не появившемуся животику и плакала всё горе своего сердца после страшного звонка из милиции. Когда Витину машину нашли на обочине заледенелой дороги. Она только успела сказать ему по телефону, что на тесте проявились две полосочки, только обрадовалась его телячьему восторгу, только размечталась о жизни, что они будут вести вчетвером, как все её счастье оборвалось в банальном ДТП…

Ну уж нет! Она тоже не повторяет одну и ту же ошибку дважды! Она не потеряет Вову, ни в коем случае! Пусть даже у них никогда не будет общего ребёнка.

Чтобы зазря не терзаться смутными сомнениями, как только Ленка проснулась, Настя одела её, посадила в коляску и пошла гулять в сторону аптеки на проспекте. Когда она попросила тест на беременность, аптекарша средних лет с жалостью посмотрела на ляльку в коляске, на Настю, и тяжко вздохнула, качая головой и протягивая ей коробочку.

Сократив прогулку до приличного минимума, Настя почти бегом вернулась домой и, посадив Ленку в парк, ушла священнодействовать в ванную.

Десять минут спустя она сидела на кухне с сигаретой и чашкой кофе, неотрывно глядя на тоненькую полосочку пластика с ясно выступающими двумя полосками. Сомнений не было — она беременна.

Сомнений не было — она ни слова не скажет Вове.

Сомнений не было — ребёнка не будет…

Глава 8

Всю следующую неделю Настя безуспешно пыталась сделать две вещи. Во-первых, скрыть от Вовы своё состояние, что давалось ей весьма нелегко. Аппетит рос буквально по часам, и она с трудом удерживалась от второй тарелки или второго бутерброда. Дошло до того, что она вставала по ночам и украдкой лопала купленное днём и припрятанное печенье.

Во-вторых, дозвониться до поликлиники и взять направление на аборт. Но… То её врач была в отпуске (ну что этой дуре понадобилось в отпуске в апреле-месяце?), то регистратура была занята и Настя отвлекалась на что-то другое, забывая о необходимости взять талончик до приезда Вовы. То ждала на телефоне почти полчаса, и это съедало весь её кредит.

Она смогла осуществить задуманное только через три недели. Твёрдо веря в то, что это решение единственно правильное, Настя взяла направление на пятницу, потому что критический срок легального аборта приходился на следующую неделю.

В четверг вечером её начало трясти. Почему? Потому что, против воли, она представляла эту маленькую жизнь внутри, как бьётся (или ещё не бьётся?) микроскопическое сердечко… Кто бы это мог быть — мальчик или девочка? Похожая на Ленку крошка с глазами Вовы? Или мальчишка с пухлыми щёчками, с ямочкой на подбородке и щетинкой тёмных волосиков?