Любовь Полищук. Безумство храброй

– У вас болит спина. Это нехорошо. Но сказать вам, как далеко зашла болезнь, на какой находится стадии – не могу. Для этого надо провести анализы. В местных условиях это невозможно. Поэтому не спеша, спокойно перебирайтесь в Москву. У меня есть знакомый врач на Каширке. Отличный диагност. Он вам расскажет все, как есть, что нужно делать.

– Я буду делать анализы, – решительно вымолвила Люба, догадываясь, о какой болезни говорит врач. Он удивился ее хладнокровию. Хотя слово «рак» не было произнесено, но оно угрожающе витало в комнате. Люба побледнела, но ни на секунду не потеряла самообладание.

– Когда нужно ехать? Завтра?! – вспыхнула сигаретой Люба.

Врач хотел сказать «да», но, столкнувшись с ее твердым взглядом, смягчился:

– День-два – ничего не решают, а там год-два, сколько Бог отпустит. Сделайте свои неотложные дела и поезжайте.

(Бог «отпустил» полтора года.)

Неприятные опасения, мучившие Любу, прекратились, и наступило неожиданное спокойствие, не полное и беззаботное, а тревожное, но обоснованное. Ходили слухи об исцелениях, и не где-то там, а в определенных местах, с реальными людьми. Людмила Васильевна Малькова, сделавшая операцию злокачественной опухоли на желудке после этого живет двадцать с лишним лет и долго работала. Люба наметила встречу с ее дочерью, продежурившей у кровати матери свыше трех мучительных и тревожных месяцев, и с помощью врачей вытащившая маму из, казалось, безнадежного состояния. Были известны и другие счастливые случаи. У Любы в Коктебеле была закадычная подруга Ирина Викторовна, жена Леонида Николаевича Петрова. Он рассказывал мне, что последнее время они постоянно секретничают. Ирина Викторовна не скрывала этого, но о сути своих разговоров с Любой рассказывать наотрез отказалась. И потом я догадался – почему. Они советовались, как лучше сохранить физическую форму Любы, которой, даже будучи здоровой, она придавала большое значение, и говорила о себе: «Мне не нравится Люба Полищук как актриса кино. Мне вообще не повезло с кино. Там у меня почти не было серьезных предложений. То же с телевидением, на которое меня не пускали 12 лет». (Кстати, ее партнера по танцу в «12 Стульях» Андрея Миронова тоже отлучали от телевидения лет пять и не утвердили ведущим передачи «Вокруг смеха», так как грозный начальник телевидения Лапин узрел в его облике семитские черты. – В. С.). Вот что пишет о Лапине Люба Полищук: «Был там один товарищ, который говорил: «Даже кинопробу мне не показывайте – у этой артистки не советское лицо». А когда лицо стало нормальное, советское, то бишь российское, для кино я как бы уже постарела. И то, что могла сыграть на киноэкране, прекрасно делают молоденькие девчонки. Может быть, с чуть меньшим темпераментом. В кино возраст заметен сильнее, чем на театральной сцене или даже в жизни. Когда я еду на машине – а я просто обожаю водить, – многие в соседних машинах меня узнают, опускают окна и говорят всякие комплименты. А некоторые даже кричат: «Любаня! Я вас так люблю! Умоляю – поехали пить шампанское!» Наверное, думают, что я очень молоденькая».

Для любой женщины даже намек на постарение является сердечной травмой, и она сначала интуитивно, а потом умышленно старается избежать его. Казалось, что Любовь Полищук излучает энергию и жизнелюбие. Хотя много сил отнимали съемки, спектакли и репетиции. Но какой бы усталой и вымотанной ни приходила она домой, там ее ждали внимание и понимание. В этой дружной семье больше всего любили и ценили хорошие анекдоты, байки и удачные розыгрыши.

На первую и единственную съемку в этом фильме Люба шла как на праздник и смеялась, так как не подозревала о ней, и думала, что последняя съемка была у нее полгода назад, и то в кино павильоне, а тут на самой что ни на есть натуре – на Центральном Феодосийском рынке, и совершенно неожиданная. Подошла она с мужем к рыбному ряду. Сумка через плечо. Стала выбирать пеленгас для ухи. Полезла за деньгами в сумку, а ее кто-то надрезал с обратной стороны и бумажник с гривнами тю-тю. Бабки вокруг галдят. Уверяют, что момента кражи не видели. Но вскоре подходит милиционер, снимает со столба аппарат кино наблюдения и через полчаса приносит Любе пленку, а на ней пара пацанов делают надрез на Любиной сумке и осторожно вынимают из нее бумажник. Милиционеры артистку узнали, извиняются, что не попала в самый фокус, а воры отлично получились, четко, с бумажником в руках. Шуму было и смеха полно. Хотели даже отпустить ребят, но они повели себя слишком нахально.

– Это не мы! – говорят, – не наши это рожи!

– Ваши! – кричит продавщица. – И гражданка эта!

– Не наши! – твердят парни свое. – И документы у гражданочки нужно проверить! Наверняка из приезжих. Жертву разыгрывает. Как Люба Полищук!

– Она и есть Люба Полищук! – говорит Сережа. – Вот ее документы!