Любовь Полищук. Безумство храброй

Она признавалась в одном из телеинтервью, грустно опустив голову: «Я понимаю, что меня могут осудить за участие в антрепризных спектаклях, но жизнь, семья требуют больших расходов. А предложений на интересные роли пока нет».

У нее хватало сил и мужества повиниться перед людьми за неблаговидные, с ее точки зрения, поступки, она знала, что культурные, интеллигентные зрители теперь редко забредают на представления массового характера и достойны более высокого искусства.

Вечным праздником в ее жизни стали съемки фильма «Любовь с привилегиями». Она восхищалась внешне не броской, но глубокой, по сути, игрой Вячеслава Тихонова, восхищалась его смелым поступком. Ведь он, прослывший в народе легендарным Штирлицем, мог спокойно купаться в лучах этой славы до конца жизни. Значит, не мог, характер настоящего и думающего актера не позволил. Согласился на роль резко отрицательную, высокопартийного и подлого человека. И сыграл его выше всяких похвал. От одной мысли, что есть такие прекрасные актеры, как Тихонов, у Любы теплела душа. Она переживала, что их потом больше не свела киносудьба. Тихонов как-то заметил ей, что по таким фильмам, как «Любовь с привилегиями», потомки будут правдиво судить о нынешней жизни.

С годами искорки безумства реже, но все же вспыхивали в глазах Любы, когда она вспоминала слова Тихонова об их совместном фильме, когда она оставалась на сцене, преодолевая нечеловеческие боли, оставалась фанатически преданной театру.

Один страх – боязнь слететь с киноконвейера, на который пробилась с громадным трудом, ей не удалось преодолеть. Поэтому она не отказывалась от съемок даже в проходных, малоинтересных фильмах, но «выжимала» из своих, порою весьма незатейливых ролей максимум возможного, делая их значимее, чем они были в сценариях, способными доставить удовольствие зрителям.

Когда Любы не стало, ей начали посвящать множество телепередач, не сомневаясь, что рассказы о жизни любимой в народе актрисы получат высокий зрительский рейтинг. В передачах участвовали ее бывшие коллеги и просто знакомые люди, говорили об ее прекрасных душевных качествах, веселом искусстве, но никто из них даже не упомянул об ее лучшем, серьезнейшем и значительном фильме, наверное, из-за невольной зависти, потому что ни у кого из них в творчестве не было подобной и заслуженной удачи, никогда не вспыхивали в глазах огоньки безумства. И по этой же причине не приглашали на эти вечера памяти Любы Полищук Вячеслава Тихонова, зная, сколь куцо и мелко будут выглядеть рядом с ним. А лучше него вряд ли кто-нибудь мог рассказать о Любе.

Прошло многим более года, но на могиле Любови Григорьевны Полищук еще не появился памятник. И это кажется не столь важным, когда вспоминаешь мудрые стихи великого русского писателя Ивана Алексеевича Бунина:

То, что лежит в могиле, разве ты?
Разлуками, печалями отмечен
Твой путь. Теперь их нет. Кресты
Хранят лишь прах. Теперь ты мысль.
Ты вечен.

Теперь ты мысль… Эти слова можно отнести и к Любе. Она своей игрой и жизнью оставила немало оригинальных и выстраданных трепетной душой мыслей для обогащения и роста творчества других творцов.

Глава первая Знакомство

Открутим время в прошлое примерно на сорок лет назад, когда в моей квартире, согласно договоренности, ровно в десять утра появилась девушка незаурядной красоты – высокая, стройная, с обворожительными, но не очень правильными по стандартным меркам чертами лица, с блеском в глазах, вошла смело, но не нахально, и тихо вымолвила:

– Люба Полищук. Я из Студии эстрадного искусства.

В нашей встрече не было ничего необычного. Я – известный в то время автор эстрады, она – ученица Студии эстрадного искусства встретились обсудить номер, который я должен был написать для нее. Об этом меня просил руководитель студии. Рекомендовал Любу как способную студентку, кандидатку в эстрадную программу «На эстраде – омичи».

Омская филармония перевела в Студию деньги, на которые с помощью преподавателей должна была в течение года создаваться программа.

– Я разговорница, – уточнила Люба, – хочу исполнять музыкальный фельетон.

– Но, – смутился я, – я не специалист по музыкальным фельетонам.

– Знаю, но у вас получится, – сказала она, – я верю.

Последние слова Любы озадачили меня.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Я видела вас на сцене. В Омске, – и она достала из сумочки маленькую афишку, которую обычно вывешивают перед театральными кассами. На афише значилось, что в зале Омской филармонии состоятся «Вечера смеха» с участием заведующего Клубом 12 стульев «Литературной газеты» Виктора Веселовского, поэта-пародиста Александра Иванова и автора рассказов, монологов и фельетонов Варлена Стронгина.

– Я вас запомнила, – сказала Люба.

– Других, объявленных в афише, просто не было, они не приехали, – усмехнулся я.