Любовь Полищук. Безумство храброй

Сережа Цигаль, внук Мариэтты Сергеевны, как-то наткнулся на связку писем одной из коктебельских старушек, принялся читать и нашел там строки о себе: «Смерч и маленькая обезьянка шатался только по потолку». Видимо, старушка отмечала его непоседливость, неугомонный характер и тягу к фантазийным приключениям, мысленную, в виде мечты. Потом, когда они с Любой были уже вместе, вдруг пускался в воспоминания: «Помнишь, на Арбате было потрясающее суфле? Немножко забывал, на каком он свете» (Алла Боссарт).

Люба хорошо помнила детство. Мать поднимала их в четыре утра. Любу в правую руку. Гальку, сестру, в левую, братика на грудь – и неслись по магазинам. Потому что в одном давали масло, в другом сахар, а в третьем – муку. Мама занимала сразу несколько очередей и предъявляла всех детей, чтобы наглядно были, мол, я не одна, а нас четверо. Одним документам могли не поверить. И так до девяти утра, перебежками, из магазина в магазин. Сережиным родителям тоже в эвакуации пришлось нелегко. Молодой художник Виктор Ефимович Цигаль ушел на фронт добровольцем в танковый корпус, и мама, дивная художница Мирэль Шагинян просто-напросто голодала, не имея рабочей карточки.

В Москве Любе пришлось несладко. После развода с мужем спала на полу, на одном матрасе с Лешкой, и не в отдельной комнате, а в трехкомнатной квартире, забитой шумным народным ансамблем песни и пляски. Из мебели кроме матраса ящики из-под овощей. Но при всем этом ухитрялась искать подходящие для исполнения тексты и репетировать их. В 1978 году на Всероссийском конкурсе артистов эстрады Любовь Полищук заняла первое место с монологом М. Жванецкого «Я рыцаря жду». Но показать его по телевизору ей не разрешили. Сама неизвестно кто. Горячая. Недоступная. Никто не замолвил о ней слова. И монолог грубоватый (по прежним временам дистиллированных текстов). Второе место на конкурсе поделили Виктор Винокур и Леонид Филатов. Театральные люди. Им было проще. А в душе Любы поселилась обида, и она стала мечтать о моноспектакле: «чтобы рядом не было никаких идиотов». На эстраде судьба у нее не сложилась. И слава богу. Театр выше и по драматургии и по актерской культуре. А между прочим, Люба по своим внешним и актерским качествам уже тогда могла претендовать на участие в самом блистательном шоу, как суперзвезда первой величины, как русская Лайза Минелли. За границей ей бы было легче. Там понимают толк в звездных актерах и не жалеют средств, чтобы раскрутить их. Люба видела, как «пропадал» изумительный танцор Владимир Шубарин. Вскоре начали травить гениального клоуна Владимира Енгибарова.

Но жизнь временами бывает весьма справедлива и приготовила Любе Полищук замечательную встречу с Сергеем Цигалем, рядом с которым забывались все прошлые неудачи и обиды.

Глава седьмая Любовь Полищук в истории Коктебеля

Мариэтта Сергеевна Шагинян в послевоенное время приобрела за копейки заброшенный дом в Коктебеле и превратила его в своеобразную виллу советского образца. По нынешним временам это скромный, но ухоженный дом, где хозяйствует Люба Полищук, а поскольку десять месяцев из двенадцати она играет в московском театре, то заботы по уходу за домом ложатся на ее мужа. Он не очень прилежно, но усиленно справлялся с ними. Дом расположен в центре поселка, в тихом месте, где даже редко появляются машины. На стенах живопись и графика старых и новых мастеров, в том числе Сережиного отца – Виктора Ефимовича Цигаля. Дом охраняет собака – русская борзая. Спокойная по характеру собака. Когда тут последний раз была Мариэтта Сергеевна, наверное, не помнит даже она сама.

Но юность, проведенную здесь, невозможно выбросить из памяти.