Любовь Полищук. Одна, но пламенная, страсть

«Если говорить честно, то и человеком-праздником она и вовсе не была, – сетует сын актрисы Алексей Макаров. – И это не связано с ее характером, скорее с работой. Гастроли и спектакли забирали у нее все силы. Придя домой, она запиралась в своем мире: садилась в любимое место, брала семечки и вязала без перерыва. Этот процесс мог продолжаться по нескольку часов. Мы знали, что в такие моменты ее не нужно было дергать. Да, обязательным атрибутом такого отдыха была наша кошка Кися, которая любила пристраиваться у мамы на груди. Она подобрала ее еще маленьким котенком на одном из вокзалов и привязалась к ней всем сердцем».

На отдыхе в Коктебеле.

«Лидеров у нас в семье нет. Хотя, думаю, если бы вы спросили об этом моего мужа или дочь, то, возможно, они отдали бы лидерство мне».

(Любовь Полищук)

Легенда о сломанной спине

Есть два способа живо заинтересовать публику в театре: при помощи великого или правдивого. Великое захватывает массы, правдивое подкупает отдельных лиц.

Виктор Мари Гюго

Кстати? с фильмом «Двенадцать стульев», в котором Любовь впервые показалась перед широкой публикой в страстном танго, после чего имидж женщины-праздника можно было оторвать от нее только вместе с кожей, связана еще одна легенда о Полищук. Поговаривают, будто бы Андрей Миронов уронил Любу не на матрас, а прямо на бетонный пол, из-за чего актриса получила травму позвоночника. Но это всего лишь легенда. Любовь Григорьевна вообще любила присочинить о себе. Рассматривая снова и снова сцену с падением Полищук, специалисты установили, что если бы актриса получила там оговоренную выше травму, она бы не смогла через мгновение подняться. Сцена шла без монтажа, так что ошибки быть не может.

«Она любила выдумывать остроумные небылицы. Миронов в одном месте небрежно бросает ее наземь – Люба любила говорить, что она приземлялась на цементный пол. Но, конечно, были страховочные матрасы, – рассказывал Марк Захаров. – Но она была так правдоподобна, что ей охотно верили: “Режиссер зверь тебе попался!” И, кстати, перед знаменитым Мироновым она не оробела. Играла на равных: Люба ведь приехала завоевывать Москву!»

Кадр из кинофильма «12 стульев». 1976 г.

«На спину она давно жаловалась, – рассказывала мама Л. Полищук Ольга Пантелеевна. – Она ведь и с лошади падала. Как-то она взяла Лешку на съемки. Он гулял по лесу, а она ехала на лошади. Внезапно он выбежал из леса, лошадь испугалась и остановилась резко. Люба тогда упала через голову, даже сбила дыхание. Спина болела постоянно. Но доктора утверждали, что это выскакивают суставы. Запустили…»

Скорее всего, Любовь Григорьевна сначала рассказала «о травме» самому Андрею Миронову, с целью попугать или сконфузить последнего. Розыгрыши вполне в ее духе, а потом история так ей понравилась, что она стала говорить об этом, как о реальном случае.

«Впервые я встретил Любу на съемках своего фильма “Двенадцать стульев”. И лишь через несколько лет узнал, что это было ее кинематографическим дебютом. На площадке работал уже зрелый мастер, хотя и очень молодой. Люба была красивая, веселая, очень тонко схватившая некую ироническую музыкальную, пластическую структуру эпизода, где она так блестяще сыграла в паре с Андреем Мироновым. Она оказалась замечательным партнером для Миронова, с которым было не так просто играть. Но Люба выступила с Андреем абсолютно на равных: была такая же феерическая и светящаяся», – рассказывал Марк Захаров.

«На съемках “Двенадцати стульев” мы придумали забавный ход, когда Миронов берет Любу на руки, а потом бросает, и подложили звон бьющегося сервиза. И, будучи очень веселой и остроумной женщиной, она сама сочинила и рассказывала потом про себя анекдот, будто в той сцене ей забыли подложить матрас. Она любила и умела импровизировать, вот и сочинила про себя такую актерскую байку. И обычно всегда, когда фильм повторяли, мы смеялись в этом месте».

На съемках фильма «12 стульев». 1976 г.

«Помню меня поразили ее фактура, внешность и подвижность. Это была одна из ее первых киноработ, но как она быстро схватывала все режиссерские пожелания! В танце Любы с Андреем Мироновым я хотел материализовать ностальгическую иронию. В Любе вообще сидела пародийность – она движется в танго и изящно, и каламбурно».

(Марк Захаров)