Любовь поры кровавых дождей

— Я тоже, к вашему сведению, солдат и так же прямолинейно скажу вам: начинайте с зада, — посоветовал я.

— Вы, оказывается, настроены шутить! А мне не до шуток. Теперь ваши ошибки и промахи висят на моей шее. Вы всех в полку распустили, якобы хотели воспитать в них инициативу. На самом же деле солдаты у вас недисциплинированные, командиры батарей смотрят на это сквозь пальцы, штабники ни к черту не годны, интенданты — плуты…

— Только вы один честный и достойный человек, не так ли?

— Товарищ майор, я от вас многое терпел, но впредь терпеть не намерен. Не имею права! И раньше не имел, но…

— А быть бесчестным имели право? — тихо спросил я.

— Что, что?… А что вы называете бесчестным?

— Клевету, вероломство, ложь, желание утопить других, чтобы самому выплыть…

— Эх, майор, майор, как вы молоды!.. — сказал подполковник и наигранно захохотал.

— Вы написали командованию, что я интересуюсь зарубежными передачами, тогда как вы сами их слушали и потом пересказывали мне; вы утверждаете, что я сам, по доброй воле, посылал вам офицерский паек, в то время как ваш сержант всеми правдами и неправдами вымогал для вас доппаек, за что и был наказан; вы пожаловались генералу, что я, желая задобрить вас, послал вам новую форму, в то время как вы сами выклянчили ее у меня; жалуетесь, что интенданты мошенничают, а сами незаконно взяли на складе портупею.

— Что поделаешь, если бы и меня, вроде вас, понизили в должности, я был бы, наверное, взбешен не меньше вас… Продолжайте, продолжайте, вас любопытно слушать… — Он облокотился на спинку стула, заложил ногу за ногу и изобразил полное внимание. Но вдруг, словно вспомнив что-то, наклонился ко мне: — Хотите, раскроем друг другу карты. Едва вы появились у нас, я решил познакомиться с вами поближе, чтоб узнать, с кем имею дело. Военный человек должен быть смел на выдумки, вот я и придумал свой способ распознать вас. Имел я право умолчать обо всем, что видел и узнал? Разумеется, нет! Я человек долга и был обязан доложить все людям, которые решают мою и вашу судьбу. И доложил. Здесь все очень просто и ясно. Так какое вы имеете право обвинять меня?.. Не лучше ли нам и впредь оставаться друзьями?

— У вас что, такая привычка, — сближаться с человеком, жалить его, как змея, а потом предлагать ему дружбу?

— Я не просто знакомлюсь с человеком — я пытаюсь понять его. А вас я, например, до сих пор не могу понять.

Я не ответил, потому что в эту минуту был поглощен своими мыслями. Да, именно такие люди жалили и топтали душу честных людей.

Подполковник не ведал, сколько в нем от человека и сколько от скорпиона… Что я мог ответить ему? Как я мог судить ограниченного подполковника, если чья-то безжалостная рука растопила его характер и чувства, как воск, и отлила заново, заронив свойство сомневаться в самых лучших побуждениях других людей?

Теперь я воспринимал подполковника уже спокойнее.

Как хорошо, поборов в себе мелкие страсти, возвыситься душой и шире взглянуть на вещи. Взглянешь — и станет смешно! Потому что все тебе покажется такой мелочью…

— Почти каждый вечер я заходил к вам, и всегда вы угощали меня водкой. Почему? С какой целью? — спросил подполковник.

— Разве быть гостеприимным — значит, обязательно преследовать какую-либо корысть?

— Вы хотите сказать, что всегда были бескорыстны?

— Допустим, что гостеприимство в моем характере и…

— Да, но какова цель? — переспросил подполковник. — Именно это я и хочу узнать.

— Я хотел избавиться от вас, потому и поил, — будто бы в шутку ответил я.

— Думаете, я такой болван? Я был вам противен, а вы меня привечали? Хотели избавиться — и поили? А я именно потому и не уходил, что мне было интересно, как вы поступите? Я видел, что вам неприятен мой визит, и все-таки не уходил. Хотел проверить, поставите водку или нет. И вы всегда ее ставили! Да, всегда! Но почему?! Почему?! Вот что интересует меня, по-че-му?..

Что я мог ответить? В самом деле, почему?

В самом деле, надо ли оказывать гостеприимство всем, кто встретится на жизненном пути?

— Когда вы меня угощали, вы преследовали какую-то цель. Что вам надо было от меня, чего вы добивались? Вот что главное! — Подполковник, сощурив глаза, напряженно вглядывался в меня.

Я чуть было не расхохотался, когда он делился со мной своими психологическими экспериментами. Я сидел молча и с улыбкой слушал исповедь философствующего начальника полигона.

— Вы молоды, но чертовски хитры! Если бы вы победили, тогда, может быть, и раскрыли бы свои карты, но вы побеждены и потому предпочитаете не показывать их…

— О чем вы?

— О том, что вы предпочитаете не показывать мне свое оружие, которое вам, может быть, еще пригодится. Фокусник обычно так и поступает: если ты разгадал его проделки — он объяснит тебе секрет, если нет — и не подумает! Жизнь — это цирк, люди — фокусники. Но одни — хорошие и опытные, другие — такие, как вы, наивные и неловкие. Да, именно неловкие… Ха-ха-ха, как вы рассмешили меня, товарищ майор!..

Мне было все ясно. Я встал.