Любовь после никогда

Я растягиваюсь на водительском сиденье своей машины с папкой на коленях. Судя по записям на обороте, все эти женщины были проститутками, которые умерли в какой-то связи с нашей кокаиновой сетью. Предположительно. Кому-то потребовалось много времени, чтобы убедиться, что эти смерти привели к Синдикату черного рынка. Все они оказались мертвыми и изуродованными, и по какой-то причине я должен выяснить, кто заказал эти убийства?

Почему я?

Я не полицейский.

Я чертов жнец.

Мрачная реальность ситуации поразила меня, как слепая полоса в затылке. Детектив… Если в какой-то из сцен есть зажигалка, то я чертовски хорошо знаю, кто будет замешан. Ее привлекут дела. У нее не будет выбора.

Мой член дергается, и я недоверчиво смотрю вниз. — Сейчас? — я спрашиваю свои колени. — Сначала поспи, — говорю я себе. Поспать, затем отправиться в Velvet Underground, чтобы быстро потрахаться и немного потренироваться в БДСМ, а потом возможно сходить к детективу. Как-то. Это не обещание, но это лучший компромисс, на который я готов пойти ради придурка, который не понимает намеков. Может быть, ей и запрещено, но я всегда был неравнодушен к вкусам, которых не должен был иметь. Они слаще, лучше, чем любые другие. Запретные плоды, висящие низко на лозе, в пределах соблазнительной досягаемости.

Если я буду достаточно хорош, я смогу заставить детектива снова извиваться и вытянуть из нее кое-какую информацию об этих убийствах.

* * *

Когда наступает ночь, я одеваюсь и отправляюсь в путь.

Когда я вхожу, требуется всего две секунды, чтобы понять, что Лейла сидит в баре Velvet Underground. Ждет меня?

Это хорошая мысль, но совершенно бредовая.

Мои планы тут же меняются. Она — первый шаг во всей этой неразберихе, первая зацепка, которая поможет мне освободиться. Вернемся в мою жизнь. Вернемся к моему старому распорядку дня. Я выясню, что она знает, использую ее и сломаю, а затем выпущу ее обратно на ту чертову траекторию, которую она выберет для своей жизни.

Она поднимает руку, чтобы попросить у бармена счет. Я смотрю на нее через всю комнату, пока она не поворачивается, встречаясь со мной глазами сквозь толпу и понимая, насколько я близок к ней. Ее угрюмый вид просто прекрасен. Нежелательная полоска осознания, пульсирующая во мне?

Не приветствуется.

Лейла отталкивается от табурета с решимостью, запечатленной в каждой линии ее тела и лица.

Поворачиваясь, я возвращаюсь к своему внедорожнику, припаркованному перед домом, и жду, пока она последует за мной, игнорируя приступ адреналина при виде ее.

Пришло время играть.

ДЕСЯТЬ

Лейла

Моя грудь странно напряжена, и грудь болит от чего-то похожего на желание, но потребность лежит глубже. Это намного глубже, чем все, к чему я готова или хочу справиться. Особенно быть в клубе и видеться с… ним.

Как смешно , ругаю я себя, выходя за дверь.

Это чертовски глупо иметь такие мысли о человеке, который привязал меня к стулу и угрожал мне ножом.

Убийца и, вероятно, психопат.

Как минимум социопат.

Я швыряю двадцатку на стойку стойки, когда бармен слишком долго не приносит мне счет. Я явно заблуждалась в худшем смысле, убеждена, что Габриэль Блэквелл имеет какое-то отношение к моему делу на работе, и возвращаюсь в Подземелье в надежде увидеть его.

Вот только это окупилось.

Я хочу видеть его по делу, говорю я себе, только по делу и больше ничего. Теперь он заметил меня и знает, что я собираюсь последовать за ним. Смешно, как быстро я убегаю оттуда, следуя за ним настолько близко, что задохнусь его пресловутой пылью.

Я выхожу за дверь и оказываюсь в липкой, гнетущей ночи, где у обочины стоит черный внедорожник. Ощущение покалывания в шее и позвоночнике заставило меня потянуться за пистолетом в кобуре на бедре.

Окно опускается с быстрым шипением, и я вижу Габриэля за рулем, который сжимает его настолько крепко, что его костяшки пальцев побелели. Мое сердце колотится о ребра, сильно , очень четкий намек на то, что разумнее держаться от него на расстоянии. Он смертельно опасен для меня. Убийца, от которого моя кожа стягивается, а внутренности становятся горячими, чего я до сих пор только преследовала.

— Залезай, Лейла, — рычит он.

— Не надо из-за этого заморачиваться, — я открываю пассажирскую дверь, но не решаюсь залезть внутрь. — Может такое отношение, Габриэль.

Я произношу его имя с ядом, и он оглядывается по сторонам, убеждаясь, что никто не находится достаточно близко, чтобы услышать его настоящее имя.

— Я папочка Тор, когда бы мы ни были здесь. А теперь садись. Хватит трахаться.

Я без колебаний подчиняюсь его мрачному приказу, показывая на данный момент больше своих рук, чем следовало бы, и зная, что это плохая идея. Он видит, как влияет на меня, и мы оба это знаем. По крайней мере, в клубе вокруг есть люди и тонкий барьер, который не дает нам подойти слишком близко друг к другу. Пересекая слишком много линий в поисках ответов.

Одна в машине с мужчиной… кто знает, что я сделаю? Или как он ответит?