Любовь предусмотрена контрактом

Мадина пустилась в длительное описание наряда. Я продолжила выстраивать цепочку событий. Из-за перенесенного расписания план требовал срочной корректировки. Но для этого я должна была ясно понимать, в какую интригу попала.

Итак, все это время под прицелом была не невеста Рэйна ле Мералль (или не только она), а Избранная сто сорок семь слэш два, она же Дробь, она же свободная лэйтарка, не имеющая подданства Золотой оси, и хранительница страшных секретов очень опасных лэйтарцев. И сам Рэйн, а точнее, весь метод Айрэма.

— Скрыть не получится. — Серьезно заявила портниха, заглядывая мне в глаза. — Воротник стойка.

Две пары рук замерли у моей шеи, вызвав чувство дискомфорта.

— Маскирующий крем. — Не согласилась Ива.

Платье преображалось на глазах, и вместе с ним я.

— Стойку можно совместить с глубоким декольте, — вставила слово Мадина.

Инициирующие события. Всегда нужно искать его. Я забыла об этом, погрязнув в разгребании последствий (да и не только я).

— Очень жаль, что парик не успели подготовить, — пожаловалась Ива. — Попробуем завить щипцами?

— Фата — и никак иначе.

Я была под «колпаком». Рэйн следил за всем, что происходит снаружи, мастер за внутренним состоянием, я же пыталась уловить глобальную связь.

А надо было смотреть у себя под носом.

— Настоящая небесная нимфа! — восхитилась Мадина.

Наконец, все закончилось. Последний штрих нанесла Ива, отступив и позволив мне взглянуть на собственное отражение. Портниха хлопотала, собирая остатки лент и шпилек.

Я сделала неуверенный шаг к одному из зеркал.

Коварная юбка качнулась, задевая одну из тумбочек. Сложенные инструменты портнихи со звоном полетели на пол. Я нелепо замахала руками, в надежде что-нибудь удержать или перехватить.

— Чертов корсет! — Разозлилась я.

Опасный предмет гардероба жестко сковывал движения. Чтобы подобрать с пола предмет, приходилось грациозно приседать с прямой спиной.

— О, не беспокойтесь! — Бросилась на помощь портниха.

Я смущенно извинилась, а потом мой взгляд застыл на том самом корсете, отраженном в зеркале. Он имел застежки на спине и на груди. Цвет слоновой кости и серебро, переплетение крепкой вязью.

Свадебное платье. Безупречная иллюзия волнительных изгибов.

Удивительно, как сотни мелких штришков способны преобразить человека.

Мама бы расплакалась от счастья, увидев свою дочь такой красивой.

«Такой красивой и помирать не жалко.» — сказала бы моя бабушка, напомнив, от кого у меня ужасный черный юмор.

— Фату подготовлю к полудню, — между делом сообщила женщина в переднике. — Не переживайте госпожа. Сядет идеально. Что решили с манто?

— Традиционное. — Вмешалась Ива, полностью осведомленная о всех тонкостях церемонии.

Портниха кивнула.

— Не буду мешать. За вещами пришлю завтра. — Женщина крутанулась на месте, пройдясь взглядом по комнате. Поджала губы. — Шило закатилось. Ничего страшного. Разберусь.

— Дробь, ты в порядке? — Мадина оказалась рядом, выдергивая меня из печальных мыслей. — Не нравится платье? Одумайся, ты же в нем великолепна! Будто сказочная принцесса, сошедшая со страниц старых приданий!

— Примите мои поздравления. — Отозвалась портниха, вооружившись котомкой.

Я повела плечами, будто желая скинуть невидимые оковы, удерживающие меня в тонких слоях нежнейшей ткани. Попыталась сбросить пелену сожалений и вернуть привычный защитный механизм, вроде дурацкого чувства юмора. Гораздо проще справляться с реальностью, когда воспринимаешь ее сюжетными вставками из кинофильмов.

Ну, Дробь, чего расклеилась? Расстроилась, что нельзя замутить фотосессию на пять тысяч фоток? Подумаешь, нет возможности сменить статус в социальных сетях, выложить провокационную фотку с оттопыренным безымянным пальцем и утереть нос бывшим одноклассницам, сокурсницам, подружкам, родственникам, коллегам. Ну так сама виновата, надо было давно стащить у Тинхе кольцо, или воспользоваться тем, что дал Виталий. В своем мире ты почти была, могла бы минутку потратить на себя, а не на теневых монстров.

— Госпожа, позвольте помогу со шнуровкой. Вы переутомились. Примерку украшений можно отложить на утро.

— Иди, — махнула Мадина служанке. — Я помогу Дроби переодеться и разложить все это по местам. Или еще немного повыбираем. — Потом взглянула на часы. Стрелка подбиралась к восьми. — Мой экипаж никуда не денется. Полчаса ничего не изменят.

— Благодарю, госпожа. Я подожду за дверью, если что — нибудь понадобится, — вежливо оповестила Ива о том, что будет караулить за дверью всю ночь.

Как только служанка скрылась, с лица Мадины исчезал улыбка. В комнате мы остались одни.

— Нет ничего постыдного в слезах. — Прошептала она. — Все плачут перед свадьбой.

Я — не все. Мне — нельзя.

Новый этап плана носил сомнительный моральный характер, и оттого поддержка Мадины ранила еще больше.

Внезапно девушка ухватила меня за руку, и я почувствовала, как в ладонь легло что — то округлое и увесистое.

Перстень?

Это что, исполнение последнего желания перед смертью?

Я скосила взгляд на блеснувший мраком антрацит.

Допустим, а где тогда фотограф?