Любовь — прекрасная незнакомка

— Я обязан об этом сказать — это правда, и ты должна об этом знать. Разумеется, я не собираюсь специально искать случая тебе изменить, и если это произойдет, то не будет иметь ровно никакого значения. Но жить без секса я не могу, и, если окажусь вдали от тебя, всякое может случиться. Справедливость требует, чтобы ты знала об этом с самого начала.

Энн попыталась пошутить:

— Как говорят англичане, соус одинаков для гуся и для гусыни.

— Что это означает?

— Это означает, что если ты мне изменишь, то и я буду вправе ответить тебе тем же.

— Нет, Анна! — Он крепко, до боли, сжал ее руку. — Ты не можешь позволить себе ничего подобного. Если ты хоть раз… не знаю, на что я буду способен! — Он покачал головой.

— О, Алекс, это уже мелодрама…

— А по-моему, ты слишком легко к этому относишься. Я этого опасался. Я наблюдал случай супружеской неверности среди моих знакомых здесь, в Англии, видел, как легко с этим здесь мирятся. Для меня это невозможно. В этих вопросах я подобен моим предкам. Я буду ждать и требовать от тебя неизменной преданности и верности.

— Послушай, Алекс, ведь я думаю точно так же. Не знаю, с кем ты общался, но смею тебя заверить, что в моей деревне супружеская неверность не поощряется. — При одной мысли о такой возможности Энн рассмеялась. — И никто другой мне не нужен, милый. Для меня любить — значит принадлежать другому полностью. Я не из тех, кому нравится играть в любовь. Но на вещи я смотрю не менее серьезно, чем ты, и не считаю, что для тебя допустимо изменять мне. Такой двойной подход меня не устраивает. Ты рассуждаешь неразумно, Алекс!

— Я такой, какой я есть! В этом весь смысл нашего разговора.

— Тогда я постараюсь, чтобы тебя не потянуло ни к какой другой женщине! — отважно заявила Энн, вызывающе тряхнув головой.

Она сознавала, что отсутствие опыта может помешать ей добиться желаемого результата, но твердо решила сделать для этого все возможное.

— Сколько у тебя было мужчин? — внезапно спросил Алекс.

— Только два, ты же знаешь: ты и Бен. Когда он умер, я думала, что у меня уже никогда никого не будет, но если ты меня оставишь, я больше никогда не буду счастлива.

— Торжественно обещаю никогда тебя не оставить!

— Я не интересуюсь, сколько у тебя было женщин, так как готова побиться об заклад, что ты и сам этого не помнишь, — сказала Энн, искоса поглядев на него и от души желая, чтобы разговор принял менее опасный поворот.

— Ты права, лучше не спрашивать. — Он наконец рассмеялся.

— Скажи, Алекс, почему ты выбрал меня? Такой мужчина, как ты, при желании мог бы увлечь любую молодую девушку, а не только такую, как я.

— Ради всего святого, что ты хочешь этим сказать: такую, как ты?

— Ну, женщину средних лет, хотя ты и заставляешь меня чувствовать себя совсем молодой, женщину, чей расцвет уже позади, — неловко объяснила Энн.

— Ах, англичане, англичане! Вы не лучше американцев, для которых существует только юность. Да знаешь ли ты, женщина, что с пустоголовыми юными девушками мне скучно до слез? Молодые девушки предназначены для молодых людей. Если одна из них соглашается пообедать или поужинать со мной, я всегда чертовски хорошо знаю почему: у меня в кармане больше денег, чем у других. А что касается твоего расцвета, то он совсем не позади, это неправда. Твоя зрелость великолепна, она придает тебе грацию и достоинство. Я думаю, в юности твое лицо не могло быть таким красивым, как сейчас. Для меня ты самая прекрасная женщина в мире! Но ты хороша не только красотой — меня пленяет твоя честность, открытость и сердечность, сила, которую я угадываю в тебе, твоя чувствительность. И потом, ты умеешь рассмешить меня! — Он поцеловал ее. — Какой у тебя нежный, чувственный рот! Он так много рассказывает о тебе, о твоей доброте, юморе, терпимости. В тебе столько красоты: эти чудесные шелковистые волосы, твоя улыбка, твоя привычка морщить нос, когда ты смеешься. Твоя попка…

— Моя… попка? — Энн даже подскочила от удивления.

— О да, я обожаю твою замечательную гладкую попку! — продолжал он, смеясь над ее удивлением. — Какая ты смешная, Анна! Ты будто и не подозреваешь, как ты привлекательна. У тебя очень красивые ноги, просто идеальные… — Он нежно погладил ее по бедру, но в этот момент резкий звонок телефона оторвал его от этого занятия. — Проклятие! — воскликнул Алекс и, перегнувшись через Энн, взял трубку.