Любовь против нелюбви

– Да какое там сокровище-то! Ну, видел я его, в руках держал! Обычная побрякушка, только старая, толку-то от неё! Разве что ведьму привязать, но пользы-то с той ведьмы! Она нам что, земли защитит? Клинки вражьи отведёт? От заговоров избавит? Перед королевой слово замолвит? Да ничего подобного! Только вылечит, и то – если согласится! Поэтому – невелика плата за то, что вернула мне жену!

– А было ли, откуда возвращать? – лорд так злобно глянул на Катерину, что та чуть было снова не зажмурилась.

Удержалась.

– А я не помню, милорд, – сказала, так же сощурившись. – Вам же дела нет до того, кто из вашей родни как развлекается.

– Моя родня – это моё дело, тебя не касается, – отрезал Грегори. – Говори, о чём спрошено!

– Пока не бьют – и не касается. А вы зря думаете, что вам дела нет. Вам не вечно быть сильным и здоровым! Будете старым и больным, и кто защитит вас от вашего же сына? Для него нет ничего святого, кроме права сильного, и сейчас вы сильнее, а когда не сможете с постели подняться – тут он вас и подстережёт! Как дикий зверь, который перегрызает горло вожаку, если вожак уже не может никого убить! А у вас ещё и племянник такой, подумаешь, сейчас прогнали, а потом передумаете – и заползёт обратно!

Уж это Катерина знала хорошо. Пока была завучем – кланялись, и здоровались, и говорили вежливо. А как только оказалась в последний свой год в школе просто учителем, так и выяснилось, что очень уж многим она за годы перешла дорожку. Но тут-то – родная кровь!

– Мой сын – не то дурак совсем, не то одержим, – мрачно сказал Грегори. – И не тебе его порочить – он из-за тебя всем рискнул.

– Так у вас три сына. И если два – люди, то третий, как и племянник – зверёныши.

– Закрой свой грязный рот! – завопил каким-то чудом молчавший до того Джеймс.

– А ты вообще иди вон, – рявкнул на него Роберт.

– Молчать! – Грегори пнул стоящую у стены лавку, лавка с грохотом упала.

– Что-то вы слишком раскричались сегодня, дети мои, – с этими словами на сцену вступило новое лицо.

Священника отца Мэтью Катерина уже, конечно, видела – и на воскресных службах в замковой часовне, и время от времени в обеденной зале. Вроде бы он постоянно проживал в замке, но фактически всё время находился в разъездах – крестил, венчал, отпевал, утешал, что-то ещё делал. Выглядел он всегда по-деловому, просто так по замку не болтался и с досужими разговорами ни к кому не приставал. Катерина и дома-то не очень знала, как разговаривать с такими людьми, потому что выросла закоренелой атеисткой и даже во взрослом возрасте уверовать не смогла, а здесь и вовсе – только память тела и выручала. Тело, завидев чёрную рясу, опускало голову и кланялось, получало благословение и шло дальше. Острый момент возник однажды, когда отец Мэтью решил не ограничиваться благословением, а побеседовать, но Катерина опасалась, что незнание правил поведения и вообще того, как общалась с ним Кэт, немедленно её выдаст, и свернулась в мысленный клубок, повторяя про себя – ничего не помню, ничего не знаю. Что ей тогда помогло – она не поняла, не то внушила что-то, не то и впрямь очень вовремя кто-то возник и позвал священника вниз, но – он улыбнулся и не стал настаивать.

А теперь пришёл и вмешался.

– Что натворил Рональд? – поинтересовался отец Мэтью у лорда Грегори – как ни в чём не бывало.

– Что надо, то и натворил, – буркнул лорд. – Мерзкий интриган, как и его мать. Гадкий щенок.

– Ты, можно подумать, этого раньше не знал, – усмехнулся священник. – А ты, Джеймс? Снова кого-то побил?

– Кого надо, того и побил, – ощетинился Джейми.

– Не смей лгать, – отец Мэтью, сухой и невысокий человечек средних лет, казалось, стал выше Джейми на голову.

Катерина подумала – и присоединилась к вопросу отца Мэтью. Невербально и с большой силой. Джеймс набычился, вздохнул… и заговорил.

– Да снова стали выяснять про неё вот, а что, она из поганой семьи, и сама такая, и я бил её, раз Роб не бьёт, потому что нечего ей по земле ходить! Надо было по кругу пустить да с башни сбросить потом, а Роб, видите ли, в дом её привёл, да не просто так, а ещё и обвенчался! Так что, много ли тебе, братец, с того прибытку? Ещё, того и гляди, наследничка тебе родит – такого же дрянного предателя, как весь их род! Даже за своего перебежчика не заступилась, только чтобы свою шкуру сберечь! Правильно Рон про неё говорит! А ты, Роб, уверен, что у них ничего не было? Я вот – нет, и я лучше Рону поверю, чем этой вот!

Ничего ж себе, сколько слов, и всё про неё! Катерина давненько уже такой откровенной грязи в свой адрес не слышала. Ладно, часть про неё, остальное – про беднягу Кэт, которая, как сейчас было совершенно понятно, дурного слова в этом доме никому не сказала и глаз лишний раз ни на кого не подняла. И вот, оказывается, откуда взялась по крайней мере часть синяков на упавшем со скалы теле. От кого.