Любовь.ru

Кокетливый головной убор с задорно торчащим перышком ей подарила Люба, заехав в один из крупных столичных универмагов. Там же она ку­пила себе черное вечернее платье, не обращая вни­мания на легкое пофыркивание лучшей подруги.

—  Ты в этом со мной в ЗАГС пойдешь? — вы­катила та возле кассы яркие голубые глаза.

—  Наброшу белый пиджак, а в ресторане сниму. Кстати, много народу будет?

—  Что ты, что ты! — замахала руками под­руга. — Дружеский ужин. Ты да я, да мы с то­бой. Мама с папой в воскресенье родственников соберут, там и песни споют, если захочется. А в ресторане посидим вчетвером. Мы с Сережей, и ты с... капитаном Самохваловым. Их опервысоко-уполномоченным величеством.

—  На что это ты намекаешь?

—  Ну как же? — Небольшие Люськины глаза невинно расширились до угрожающих разме­ров. — Маньяки маньяками, а любовь любовью. Будто я не догадываюсь, что он давно уже у тебя ночевать остается!

—  И из этого ты сделала вывод, что мы со Стасом собираемся навестить Дворец бракосоче­таний, — улыбнулась Люба.

—  Я на это надеюсь, — торжественно заявила лучшая подруга.

—  Нет, Апельсинчик, здесь другое. — Она сдержанно вздохнула.

—  Что же может быть другое? Он что... — вдруг ахнула подруга, зажав ладошкой ярко на­крашенный рот.

—  Ты неисправима. Помаду сотрешь. Пойдем, нам еще надо купить тебе сногсшибательное бе­лье.

Это тоже было традицией. Таких «свадебных» комплектов кружевного нижнего белья в Люсь-кином гардеробе было... В общем, Люба предпо­читала сейчас об этом не вспоминать...

До дома она едва ноги доволокла. По пути за­бежала вместе с Люськой в магазин, накупила побольше продуктов. Подруга помогла донести до квартиры тяжелые сумки.

—  Безвозмездно, — в нос протянула она, бух­нув их на пол в прихожей. — На ужин не оста­нусь, и не проси.

—  Что, Сережа ждет?

—  Ага. После работы. Ну спасибочки и чао-какао.

Люська чмокнула губами воздух и улетела. А Люба стала ждать, когда придет Стае с ново­стями. Он не пришел, позвонил:

—  Люба, как ты себя чувствуешь?

—  А что случилось? Тебя интересует тем­пература моего тела или уровень гемоглобина в крови?

—  Меня интересует твоя профпригодность,— невесело сказал Стае. — Здесь человеку плохо.

—  Какому человеку?

— Ты же сама просила меня разыскать одно­классника Стрельцова. Известного хирурга Васи­лия. Его фамилия Сосновский. Василий Георгие­вич Сосновский.

—  Ему плохо? — удивилась Люба.

— Ему-то как раз уже хорошо, — мрачно по­шутил капитан Самохвалов. — Лучше, чем нам всем. Он умер.

—  Как это умер?!

—  Очень просто. От инфаркта. Ты выводы-то поспешные не делай. Все чисто, я проверил. Самый что ни на есть инфаркт, никакого, кри­минала. А плохо его жене, Варваре Антоновне Сосновской.

—  А когда он умер? —- осторожно спросила Люба.

—  Тебя интересует, было это до убийства Михаила Стрельцова или после? После. И по­сле того как убили твоего... Ну, в общем, ты по­няла.

—  Я нормально, — через силу сказала Лю­ба. — Мы весь день с Люськой по магазинам ез­дили. У нее же свадьба скоро.

—  Весело живешь, — не удержался Стае. — А у меня вот похороны. Короче, ты сможешь с ней поговорить? С Сосновской? Как врач-психолог?

—  Я попробую.

—  Пожалуй, я за тобой заеду. Не надо тебе одной из дома выходить.

—  Что нового известно о Градове?

—  Пока ничего. Жди. Еду.

А трубку он все равно сразу не положил. Тра­диция, что ж тут поделать? Люба улыбнулась, подержав ее, еще теплую, с минуту в руке, по­ложила первой и стала собираться.

2

Стае приехал уже через полчаса, с порога бросил:

—  Ты готова? Молодец. Они недалеко живут, эти господа Сосновские.

—  Все-таки что случилось? — спросила Люба в машине. — И почему ты снова на машине? Раз­ве папа ее еще не забрал?

—  Пожертвовал. На неделю. Вообще-то у ме­ня классный папа. Понимающий.

—  Тебе повезло. У меня не было вообще ни­какого.

—  Да? Ну извини. — Он заговорил бодро и быстро, стараясь настроить ее на нужный лад еще до того, как они приедут в квартиру Сосновских. — Понимаешь, эта женщина, Варвара Ан­тоновна, оказывается, из очень интеллигентной семьи: солидный крут знакомств, традиции, связи. С Василием Георгиевичем Сосновским ее в свое время, что называется, сговорили. Брак, выгодный обеим сторонам. Она хорошо воспитана, он тоже не чужд классической музыке и пасьянсам от скуки по вечерам. И, между прочим, уже был без пяти минут доктор наук в тридцать-то с небольшим лет. А папа невесты как раз в президиумах заседал.

—  В каких еще президиумах?

—  В тех самых. На собраниях, где защищают диссертации.

— На собраниях. Ха-ха! Стае обиженно засопел:

—  Ты будешь слушать или нет?

— Буду. Продолжай.