Любовь русалки

И до Миши не дошло,

что случилось, он не знал.

И не все он понимал.

Аня тоже не успела

осознать, какое дело

с ней русалка сотворила.

Их бросало и крутило.

Крепко Лилия держала,

ноги с ней переплетала.

— Поменяются местами

хвост с красивыми ногами, -

прошептала ей на ушко.

— Вот и все, моя подружка.

Не серчай, не обижайся.

Под водой ты оставайся.

И сама вся не своя

видит Аня, чешуя

ее тело покрывает.

Кто-то рядом подплывает.

То реки родная дочь.

И глаза ее как ночь

смотрят с бледного лица.

И ресницам нет конца.

Говорит: — Спокойна будь.

Отправляйся, дочка, в путь.

Погуляй, повеселись

и назад не торопись.

За девчонкой пригляжу.

Ну пошли, все покажу, -

обратилась к Ане Рана.

— Лиле я — родная мама.

*

И темна вода вокруг.

И луны взошедшей круг

светом бледным не пробьется

сквозь глубины, не коснется

дна, поросшего травой.

Тишина здесь и покой.

Здесь причудливы коряги.

Есть и отмель, и овраги.

Стаи мелкой пестрой рыбы.

Сом завис могучей глыбой.

И течение плавно, ровно.

Здесь просторно и свободно.

Но душе девичьей тяжко.

Горько плакала бедняжка.

Но вода слезу смывала,

все секреты покрывала.

— Сердце чувствует обман.

Миша был любовью пьян.

А русалка не вернется.

Не видать мне больше солнца!

— Не реви, — сказала Рана.

— И не много здесь обмана.

Что хотел, он получил.

И за это заплатил.

Ну и ты уж не серчай,

к жизни новой привыкай.

— Так за что я пострадала?

Аня грустно отвечала.

— Ни за что. Судьба такая.

Только дочь моя родная

тоже хочет погулять,

веселиться, танцевать.

Кровь людская в ней играла,

а вода не отпускала.

Ну а ты нам помогла.

Так что я не буду зла.

Мы подружимся с тобой.

Обретешь ты здесь покой.

Не печалься, то не сложно.

И сойти на берег можно,

только ночью, вдоль воды

проложив свои следы.

Часто парни здесь рыбачат.

И не будет скучно значит!

Рана Ане подмигнула

и в глубины утянула.

*

Миша счастьем опьянен.

Он любим, и он влюблен.

И сбылась его мечта.

Рядом с ним навеки та,

что прекрасней в мире нет.

Глаз ее лучистых свет

солнца парню стал милей.

Он зовет ее своей.

Самому поверить сложно,

стало чудо вдруг возможно!

Он русалку вел домой.

Станет та его женой.

И она была влюбленной.

Как цветок одноименный

нежной прелестью сияла,

хорошела, расцветала.

Веселилась, улыбалась,

жизнью дева наслаждалась.

Все ей ново, интересно.

Манит все, что неизвестно:

лес густой и луг, и поле…

Кружит голову от воли!

Счастье жадными глотками

они пили и кусками

отрывали жизни радость.

Упоительная сладость

в плен взяла и поглотила.

Их любовь заворожила.

Все прекрасно, только вот

мысль покоя не дает,

что про Аню-то забыли,

к ведьме так и не сходили.

— Чтобы долг нас не терзал, -

Миша Лилие сказал,

— надо к ведьме отправляться

и с заклятьем разбираться.

— Ах, так скоро, неужели?

— Но прошли уже недели.

— Подожди еще чуть-чуть.

Дай мне воздуха глотнуть.

Дай свободой насладиться, -

смотрит преданно девица.

— То опасно. Я боюсь.

Дай, я с духом соберусь.

Разговор тот повторялся.

Неизменно соглашался

парень с девушкой своей,

отказать не в силах ей.

*

Ну а вскоре мысль об Ане,

о заклятье и о тайне

отодвинулась, забылась

и другими заслонилась.

Жизнь прибавила забот.

Ее новый поворот

неприятным стал сюрпризом.

Не наградой и не призом

нрав русалки обернулся.

Миша с ревностью столкнулся.

Незнакомо чувство, жгуче,

неприятно и колюче

мучит парня день и ночь.

Не унять, не превозмочь.

Все вокруг, и стар, и млад,

все на Лилию глядят.

Что за дева! Так красива!

То не дева — чудо, диво!

Манит прелестью и тайной.

Стали взгляды не случайны,

откровенней и смелей.

Улыбнуться каждый ей

норовит и молвить слово.

И не смотрит та сурово,

и внимание поощряет,

комплименты собирает,

как и должно, без смущения,

распаляя то волнение,

что в сердцах она рождает.

Взглядом манит и сияет.

И улыбка соблазняет,

рай и ласку обещает.

Да случались и гулянья.

То и вовсе наказание

для измученного друга.

Потому как в центре круга

его Лилия танцует

лучше всех. И кровь бушует

от движений этих плавных

и изгибов тела ладных.

И летели жарки взгляды

на волнующи наряды.

И от них краса-девица

еще больше веселится.

Вечер дерзость раздавал

и стыдливость усмирял.

И девицу приглашали,

руки, стан ее держали.

Напрягается плечо.

И дыхание горячо.

То забавно, ей по нраву.

На огонь найти управу

разве можно, усмирить?

Как русалку приручить?

*

Миша лаской, уговором,

взглядом грустным и с укором

поначалу все пытался

вразумить ее. Старался

не ругать и не сердиться.

Но в ответ ему девица

говорила: — Что не так?

Просто танец ведь, пустяк!

Да, люблю я веселиться

и хочу я подружиться

с местным людом. Ничего,

что уныния твоего

быть причиной бы могло,

в этом нет. И что с того?

Мне нотаций не читай.

И меня не обижай

подозрением своим.

Знаешь ведь, что мной любим!

Миша мрачен, подурнел.

И никто уж не глядел

из девиц ему во след.

На лице печать от бед.

Стали гости к ним ходить

и подарки приносить,

и цветы, и угощения.

И у Миши позволения

уж никто и не искал.

И прием радушный ждал

всех, кто двери отворит.

Лиля к ним благоволит.

— Я ведь тоже не дурак!

Ведь они не просто так!

Вижу, как они глядят!

Увести тебя хотят, -

повторял невесте он,

тяжкой думой увлечен.

Вскоре ревность все затмила.

Страсть ей место уступила.

Изменился парень очень.

И одним лишь озабочен:

как бы Лилю усмирить,

дома рядом усадить,

никого к ней не пускать