Любовь с последнего взгляда

Какая связь между историей про Руди и историей про совершенное мной убийство? Можете стереть ее с пленки, забыть, проигнорировать. Кому какое дело до Руди! Иногда наши воспоминания не имеют никакого смысла.

В конце концов суденышко, на котором мы плыли, вошло в небольшую бухту. Он нес на плече свою сумку, в правой руке держал мою, левой тащил меня. Я, пошатываясь, брела за ним по мостку, перекинутому с причала на борт. Ох! Отель был большой, за стойкой сидела администратор, вокруг ни души. Мы вошли в лифт, потом в комнату. В ванной я как следует прополоскала рот, почистила зубы, разделась, приняла душ, вымыла голову. Моя соседка с третьего этажа, ее фамилия Хорватица, сто раз мне говорила: знаешь, я отталкиваю от себя мужчин, ни за что не стану перед ними раздеваться, у меня грудь висит, на животе шрамы, задница из-за целлюлита выглядит как губка, некоторые из нас не становятся шлюхами только потому, что наше тело выглядит ужасающе. И улыбалась мне, у нее была чудесная улыбка, зубы широкие, белые, два верхних центральных немного крупнее остальных. Она втянула меня в свой клуб святых с висящей грудью. Но в номере отеля я отбросила и ее, и свои собственные страхи. Я вытирала свое голое, худое тело толстым махровым полотенцем, два кожаных мешочка безнадежно приклеились к моим ребрам. Марлен Дитрих никогда не трахалась голой. На случай ебли у нее были рубашки ручной работы с встроенным бюстгальтером. В конструкцию бюстгальтера входила стальная проволока, с помощью которой держалось то, что само держаться не могло. Когда она собиралась быть в постели одна, то всегда ложилась в мужской пижаме с широкими полосами. Я вышла из ванной. Он мне понравился. Волосатые ноги, волосатая грудь, курчавые темные волосы между ног, волосатые, но не слишком, руки, густые волосы, красивые зубы, небольшие красивые карие глаза и большой хуй. Он лежал в кровати и читал. Посмотрел на меня, раньше он никогда не видел меня полностью голой. Два маленьких, сдувшихся шарика не приподнялись под его взглядом. Их непоколебимо висячее положение меня развеселило. Что ты смеешься? У меня жуткие сиськи. Указательным и большим пальцем я взяла их за соски, приподняла и принялась в таком виде, голая, танцевать. Давай сюда твои маленькие сиськи, я засуну их в свой большой рот, сказал он, и я легла рядом с ним. Я прекрасно чувствовала себя рядом с мужчиной, который жевал мою грудь. Я вовсе не хотела стать героиней его снов и воспоминаний, воображая которую он будет дрочить, если впадет в депрессию, я не хотела быть его женой, которая всегда будет рядом с ним, пока смерть не разлучит нас, я просто хотела, чтобы он был моим мужчиной на эти выходные. У меня вызывали восхищение женщины, которые не слишком серьезно воспринимают мужчин и уплывают в открытое море, не думая о разбитом сердце мужа и о свекрови, на которую свалились все заботы о малолетних детях. Потом они неожиданно возвращаются, мужья встречают их в аэропорту или на пороге дома. И это были не какие-то женщины вообще, нет, они жили рядом. Шлюхи, говорил мой муж. Все вы шлюхи, просто у некоторых из вас бывают короткие периоды, когда вы можете держать себя под контролем. Как долго под контролем буду я? Он смотрел на меня светло-серыми глазами. Я не смогу пережить, если чужой хер войдет в твое тело, если чужой грязный хер будет тереться о твою слизистую. Почему ты считаешь, что один ты моешь хер? Мы разговаривали с ним на строительной площадке, строился наш будущий дом. Я мяла в руке лист смоковницы, и молочко капало на маленькую бородавку на большом пальце. Огромные оводы вспарывали воздух, рабочих не было, в тот день был какой-то праздник, он держал в руке рейку и смотрел, куда бы ее бросить. Жарко. Он взглянул на меня, я это почувствовала, но глаз на него не подняла, продолжала давить на бородавку молочко из инжирного листа. Я знаю, что другие мужчины тоже моют свой хер, но я знаю и тебя, ты бы наверняка сошлась с таким, который не моет. Я вздрогнула, но продолжала капать на бородавку сок. Ты хотел сказать мне гадость, я бросила листок на сложенную штабелем напольную плитку и сорвала со смоковницы новый. Нет, сказал он, это шутка, ты слишком чувствительна. День был прекрасным, я не хотела мучиться от жалости к самой себе, мы скоро переедем в прекрасный дом, и я посажу в саду два кедра.