Любовь с последнего взгляда

А потом вдруг вместо меня начало протестовать мое тело. Вместо меня? Кем была я? Кем-то, кто не был моим телом? Я стала срать кровью, он возил меня на консультации к специалистам. Раз в месяц мне делали ректоскопию, запихивали в задницу железные трубки, все толще и толще. Ничего. В этом были и свои плюсы, после ректоскопии мне не приходилось трахаться. Стоило мне увидеть его, улыбающегося мне, голого, как из меня, по бедрам, начинала хлестать кровь. Он возил меня от гинеколога к гинекологу. И в этом тоже были свои плюсы, мне не приходилось трахаться. Я пила гормональные таблетки, от которых мои сиськи стали похожими на дыни. Его это возбуждало. Я делала ему отсос по пять раз в неделю. Я начала кашлять. Страшный, сухой, раздирающий внутренности кашель! Рак легких? Бронхит? Туберкулез? Аллергия? Мне искололи все руки и всю спину. Аллергия, у меня аллергия, на лимон, апельсины, арахис, грецкие орехи, фундук, перхоть, кошачью шерсть, мед, овечью шерсть, птичий пух и перо, солнце, холод, копченое мясо, шоколад… Я ненавидела его. Высчитывала, сколько он еще протянет, ему тогда было тридцать восемь. В «Домашнем докторе» я прочитала, что хорватские мужчины живут семьдесят пять лет! Семьдесят пять минус тридцать восемь? Сейчас я не могу сосчитать, сколько это будет, меня укачало, я трясусь на этом сраном облаке, но помню, что получилось слишком много! Когда он засыпал, я смотрела на чуть припухшую лимфатическую железу на левой стороне его шеи и мечтала, чтобы этот узел превратился в рак. Всякий раз, когда он выходил из дома, я надеялась, что это наше последнее прощание. Что его собьет грузовик.

Как-то в субботу я на кухне пила кофе. Весь дом содрогался, в жилых домах в субботу по утрам кто-нибудь вечно занимается ремонтом или перепланировкой квартиры. Я сидела уставившись на соседний дом. Соседки пооткрывали окна и маячили в них, раскладывая для проветривания одеяла и подушки. Сусьеди су… Вдруг раздался звонок в нашу входную дверь. Я посмотрела в глазок. Полиция. Вошли три полицейских. Я была уверена, что вот оно, то самое, мои молитвы услышаны. Только тихо, только спокойно. Спокоооойно! Меня охватила слабость, сердце колотилось, губы задергались, как у человека, который во время похорон пытается сдержать смех. Ох! Я застыла, впилась взглядом в лица полицейских, нижняя губа у меня дрожала, руки тряслись, может быть, мне броситься на грудь полицейскому? Я бросилась. И зря. Я почувствовала запах кислого пота, грязных подмышек и нестираной рубашки. Сквозь приспущенные веки я смотрела на двоих стоявших за его спиной и рычала «неееет, неееет», точно так, как кричит в кинофильмах жена полицейского, которой его коллеги приносят страшную весть. Ее покойный муж, а все знают, что он покойный, и она, и зрители, которые потягивают кока-колу и хрустят попкорном, короче, ее покойный муж был отличным парнем и борцом с наркодилерами. Но фильм был бы полным дерьмом, если бы полицейские просто так взяли и перебили всех дилеров. Им необходим мотив. Поэтому-то и убит отличный парень, молодой полицейский, поэтому-то молодая женщина, мать грудного младенца, воет, аааааа. Я очень любила фильмы об убитых полицейских, я их смотрела сотни раз, я могла кричать так же, как настоящая вдова, я, собственно, так и кричала, прижавшись лицом к вонючей рубашке полицейского. Ааааааа, выла я, ааааа. Он меня схватил, крепко, я почувствовала, что руки у него стальные, да, стальные, он приподнял меня над полом и опустил на стул. Спокойно, сказал он, спокойно! Я хлюпала носом и смотрела на них исподлобья. Скажите, он жив, пробормотала я. Я знала, что они не пришли бы втроем, если бы он был жив. Немного странным мне показалось, что они пришли без полицейского-женщины. Когда полицейские приходят в дом вдовы, которая еще не знает, что она вдова, среди них обязательно есть и их коллега-женщина, женщины лучше умеют утешать. Да, подумала я, это же Хорватия, человеческие чувства здесь никого не интересуют, это не Америка, поэтому и нет полицейского-женщины. Скажите, проговорил самый низкий из них, с широкими плечами и маленькими глазками, это вы сегодня утром кололи дрова? Дрова, сказала я. Дрова? Кто-то колол дрова, поэтому мы и пришли. Послушайте, тут я почувствовала, что он начинает нервничать, нас вызвала ваша соседка. Нет, не я, сказала я, мы обогреваемся электричеством. Простите, сказала я, я подумала, что мой муж погиб, люди постоянно гибнут на дорогах. Они ушли. Да я убью его! Убью! Весь дом снова начал содрогаться. Я вышла на балкон. Сосед у себя балконе колол дрова. Прекратите, сказала я, я вызову полицию и скажу им, что вы наркодилер! Это, скорее всего, недалеко от истины. Он работает водителем грузовика, а недавно купил себе новую «ауди», как вам это? Ну, не надо сердиться, соседка, давайте лучше пропустим по рюмочке, а? Я не пью, сказала я.