Любовь с условием и без…

И все, казалось бы, хорошо: и мама в настроении, да что там – счастлива от моего присутствия рядом, и я воодушевилась на планирование новой жизни, и даже Сенька, как будто заново на свет родился. Но вскоре вопрос о трудоустройстве встал сам собой. Предложений от службы занятости не поступало. А я – здоровая, сильная, предприимчивая – могла бы вывести нашу с мамой жизнь на более высокий уровень. Моя совесть не позволяла расслабиться и повиснуть на «тонкой» пенсии мамы.

К тому же я не могла сидеть за маминой спиной: быть домохозяйкой – это полностью противоречило моему образу жизни. Мамочка не понимала, что заставляло меня все время куда-то стремиться, бежать, искать. Мне всегда требовалось гораздо больше общения, чем, например, Анне и самой маме. Почему я не могла успокоиться на чем-то одном? Почему всегда вызывала огонь на себя, и все вокруг меня кипело и крутилось в бешеном ритме? Даже Лизка была намного тише и скромнее, но тоже впитывала в себя все прелести этой жизни, как губка.

Ведь жизнь так прекрасна, как же можно было упустить все ее многообразие и богатство?! Как можно было решиться на что-то убогое только из-за безысходности, а не рискнуть всем, когда потенциал позволял?!

Конечно, никто не укорял за прущую энергию, неугомонность, но людям, близко не знавшим меня, всегда казалось, что это испорченный характер, легкомыслие и распущенность. Но какое мне было до них дело, если мама – образец деликатности и высокой внутренней культуры (в прошлом работник департамента культуры) – гордилась мной?! К тому же я была отзывчива, не меркантильна, легка на подъем и честна (до безумия прямолинейна).

И поэтому поиском работы я занялась обстоятельно. Для начала определила род деятельности, которым смогла бы заниматься без ущерба самолюбию, и тот минимум заработка, который бы меня устроил. Таких вакансий на всю Алушту было семь. А затем я пошла на разведку непосредственно в те конторы, которые предлагали эти вакансии.

Шесть из названных уже были заняты, оставшаяся – просто впечатляла объемом работ, деленным на заработную плату. Полторы тысячи рублей (или двести пятьдесят гривен) за сорок два часа работы в неделю без социального пакета и каких-либо гарантий вообще.

После некоторых раздумий я опустила планку требований и занялась рассмотрением еще пяти вакансий. Но в пяти из пяти мне снова не повезло. Не буду уточнять, почему. Скажу лишь, что за четырьмя из них скрывались не те, за кого себя выдавали в газетном объявлении. Однако расскажу про одно, последнее место, где я чуть не набила морду работодателю.

Эта была какая-то дешевенькая конторка, которая промышляла арендой малых помещений в Алуште. И всего-то в ней было три кабинета: начальника, приемной и бухгалтерии. Но на безрыбье и рак хвастун.

На вакантное место секретаря, оказывается, был конкурс: семь человек на место. Пока сидела в приемной, заметила, как из кабинета начальника «ООО» выбегали девушки. Одна – красная как рак, другая – бледная и растрепанная. Третья – как ошпаренная, застегивая пиджак, бросилась к выходу. Тогда я не придала этому значения, пока сама не оказалась на их месте.

Начальник конторы встретил с доброжелательной улыбкой, предложил присесть на диванчик и сам, расспрашивая меня об образовании и опыте работы, опустился рядом. Что-то сразу напрягло в его внешности, особенно во взгляде. Но не успела я догадаться что именно, как он начал нагло приставать ко мне. Я с силой и воплем омерзения оттолкнула его, и он упал на ковер. Я выругалась по полной программе и кинулась к выходу, но дверь оказалась заперта.

– Так ты не покоришься мне?– задыхаясь от возмущения, с книжным пафосом спросил мужчина, имя которого напрочь вылетело из головы.

– Ах ты, ублюдок!

– А ну, стоять!– приказал он.

– Да пошел ты!– и бросила в него горшок с цветком, удачно попавшимся под руку.

А дверь открылась, как только я хорошенько пнула ее: говорила же, дешевенькая конторка, и двери на соплях. Оставшихся кандидатур на место секретаря я живо оповестила о способе приема на работу, и их как ветром сдуло.

Ну, не буду рассказывать, как в порыве бешенства я разнесла еще половину приемной и на дверях конторы помадой (кстати, не самой дешевой) нарисовала огромный «FUCK».

Вот такая вот была ситуэйшен.

В общем, с работой был полный облом.

Но обстоятельствам меня было не сломить. Я решила заняться своим делом – бизнесом, как говорят, и открыть свою парикмахерскую. Не удалось в Екатеринбурге, так здесь мне никто не мог помешать. А для того, чтобы заиметь немного начального капитала для оформления лицензии на предпринимательскую деятельность, организацию помещения и закупку профессиональных средств, я пожертвовала своими принципами и пошла ва-банк.

Мама поддержала мое решение и тоже начала рассчитывать наш скромный бюджет на месяц. При благоприятном раскладе у нас выходило открыть мини-салон через полгода. Полгода – это не годы, потраченные впустую.