Любовь с условием и без…

Кирилл Павлович Белохвостов, заместитель директора «Уралмашбанка», в котором я работала тем самым специалистом отдела кадров, хоть и был мужчиной солидным, симпатичным и воспитанным, со связями и положением, все же не смог удержать меня от совершения задуманного. Он не смирился с моей «ужасной», «невыносимой», «позорной», «предательской» (и масса определений еще!) привычкой говорить все, что думаю, и не таить эмоций. С этим одним и еще парой мелких недостатков он смириться не смог. Я «позорила» его в глазах коллег и знакомых. Надо сказать, он стыдился меня.

Но я просто не умела жить по-другому!

Если честно, казалось, что многие из его коллег мужчин были не против моей компании, я даже нравилась им своей непосредственностью и импульсивностью.

Не знаю, что больше задевало Кирилла: моя прямолинейность или откровенное внимание его коллег и знакомых к моей персоне?

О, как сказала!

В общем, в очередной раз мы поскандалили, и я решила, что на этом пора поставить точку в моей брачной истории. Ярким поводом для раннего, очень раннего утреннего подъема и путешествия в ЗАГС через весь город стал мой неугомонный язык. Накануне скандала, по всем признакам типичного для обычных молодоженов, я выстрелила по его самолюбию легкомысленной фразой:

– Если мы разведемся, я верну свою чудесную фамилию и перестану быть птичьим хвостом!

Это была травма, несовместимая с гордостью. Мы развелись.

«Благородство» и «воспитание», а иначе – привычка во всем следовать родительской воле и, конечно, умелое руководство госпожи Белохвостовой – моей свекрови, не позволило Кириллу разменять квартиру, чтобы оставить мне хоть какую-то крышу над головой. Ну и, конечно же, большую роль в развале нашей семьи сыграли родители Кирилла – все те же птичьи хвосты, которые с самого начала были против брака сына со мной.

Ой, не очень-то и хотелось водиться с белоручками!

Ну, а если без иронии, то в наших отношениях все было гораздо сложнее, чем хочется об этом вспоминать.

Короче, я не унывала, держала хвост пистолетом, как говорит моя мама – Галина Андреевна Сосновская. Я взяла билеты в Алушту. Этот месяц своего последнего отпуска с последующим увольнением из отдела кадров банка я собиралась провести в абсолютном отрыве от реального мира: на воздухе, солнце, воде, рядом с родными. А все остальное я, как Скарлет О’Хара, оставила на потом.

Итак, Алушта – прекрасный, цветущий, дивно пахнущий, маленький городок на Черном море. А также небольшой участок в пятнадцать соток с шикарным садом, грядками, цветочными полянами и чудным маленьким домиком из красного кирпича с верандой и террасой на чердаке. Этот уютный четырехкомнатный домик с большой кухней и большим холлом, как теперь принято выражаться, был построен специально для мамы, когда после моей свадьбы с Белохвостовым она захотела переехать на родину. Кирилл не пожалел денег, чтобы выстроить этот маленький райский оазис в одном из тихих, но уютных и обустроенных районов Алушты. Мама была неравнодушна к садоводству, и ей понравилась ее новая жизнь, хоть и вдали от нас.

Она жила одна. Наш с Анной папа умер, когда мне было десять. Мама очень любила отца и больше не вышла замуж. Но здесь у нее было много друзей детства, и в тяжелые дни они помогали ей по хозяйству и поддерживали морально. К тому же, в Ялте жили брат Николай и две ее тетки, к которым она частенько наведывалась.

Но у нас был еще один член семьи – это Сенечка, Сенька, Сенек, ужасно умный маленький дворовый пес, рыжий, пушистый, с огромными ушами и славными штанишками на задних лапах. Он-то и спасал маму от одиночества и скуки по нам в промежутках между нашими с Анной отпусками.

В этот раз мы нагрянули скопом. Сразу было столько веселья, радости, умиления. Мама очень переживала за мой развод с Кириллом, все сокрушалась: как же я теперь смогу выжить в большом городе одна?! Она любила зятя, но все же осталась на моей стороне и приняла мое решение.

Анна и Лизка сразу увлеклись сбором черешни и клубники, которые выспели раньше, чем положено, будто специально к нашему приезду. Яркие сочные ягоды, пахнущие солнцем, красовались на разноцветных блюдцах несколько дней. Сначала мы все, так сказать, отъедались естественным продуктом и несколько дней подряд не выходили за двор: загорали во дворе, обливались из шланга, питались с грядок, в общем – кайфовали. Ну а когда продукты в холодильнике закончились и мы уже не могли обходиться одной зеленью и овощами, то меня как самую смышленую и бойкую, отправили на местный базар за провиантом. Я была еще та торговка – могла сэкономить до двухсот рублей c тысячи (то есть гривен, но я все считала в рублях). Да и знали меня уже на этом базарчике, уступали сами, а частенько и угощали за просто так.