Любовь с видом на закат

Уж если появился на даче, должен сидеть с ней неотвязно и слушать вселенской важности новости о том, что к Люсе приехали внуки, а у Муси сдохли куры. Намеки на то, что я не знаю ни Люси, ни Муси, а внуки с курами мне до одного места, не прокатывали. Я был обязан. А если утек — смертельная обида.

Что-то я для всех сегодня дежурная жопа, на которой можно оторваться.

Кстати, про жопу — это что вообще такое было?

Разделся, лег, уперся глазами в полосу от уличного фонаря на потолке.

Вряд ли Ритку так вспенило из-за того, что я руку на бедро под столом положил. Даже если и правда не любит. По ходу, она уже была готова, когда я пришел. Посмотрела так, будто вернулись на месяц назад, во времена пограничного конфликта. Наверняка и Тома с Темой заметили, что веселье наигранное. И что мы друг на друга не смотрим.

Разозлилась, что приехал только сегодня? Или потому, что не рассказал сразу, в чем засада?

Ну… может быть. Если хорошо подумать, я бы тоже немного психанул, если б она скрывала от меня какие-то свои проблемы, туманно обещая рассказать потом. Может, даже и не немного. А уж если ей еще баба Нюра что-то шепнула… Хотя отношения у нас с ней сложились вполне доверительные, все равно из нас двоих ее фаворитом был не я. А дело касалось Ритки напрямую. Именно поэтому я не хотел ничего говорить, пока не будут намечены основные точки. Но баба Нюра могла что-то ляпнуть, хотя я просил этого не делать.

А тут еще ребенок больной, переволновалась за него. Ну и женскую периодическую злобность тоже исключать не стоило. Я не забыл Олеськино «noli me tangere*». Та, правда, не шипела, только поедала шоколад плитками, молчала и сверкала глазами: не подходи. Но, видимо, у всех по-разному.

Я вдруг понял, что вспоминаю об Олесе уже не так, как раньше. Просто: вот это было. Ну, может, с ноткой мягкой грусти, но уже не как порез листом бумаги — глубокий, тонкий и болезненный.

Ладно, Ритка фыркнула на меня, я фыркнул на нее. Потому что эти два дня после разговора со Славкой дались непросто, и я тоже был хорошо на взводе. Пришлось побегать и поругаться так, что небо тряслось. Не нужно вообще было сегодня приезжать и уж тем более идти к Тимаевым. А теперь и ей надо успокоиться, и мне. Завтра зайду, расскажу обо всем.

Мама, конечно, опять будет дуться, что куда-то собрался. А если кто-то заметит меня входящим или выходящим от соседей и доложит по назначению, обид будет… Может, все-таки сказать? Нет, не стоит. Потому что тогда надо сразу брать Ритку и вести знакомиться. Иначе матушка сама придет, когда меня не будет. И ничего хорошего из этого не выйдет.

Кстати, мама и о том, что Славка разводится, тоже пока не знает. Он просил не говорить: мол, сам расскажет.

* * *

— Неожиданно… — пробормотал я, когда услышал, что он хочет развестись.

— Это давно зрело. Еще до больницы. Я ей сказал, мы поругались. А на следующий день…

Вот, значит, как все было…

Славка говорил короткими рублеными фразами, с трудом подбирая слова. Парализованные лицевые мышцы с одной стороны сильно затрудняли артикуляцию. Иногда я вообще едва его понимал, догадываясь о смысле фразы лишь по контексту.

— Почему, Слав? Она ведь?..

— Возилась со мной? — смех был похож на хриплое карканье, от которого стало жутко. — Да. И попрекала этим. Все время.

— Ничего не стеснялась. Говорить без конца беспомощному человеку, что он для всех обуза, что только она его терпит…

Сиделка стояла на пороге — глаза блестели от слез, на щеках проступили красные пятна.

— Не надо, Лара.

— Нет, Слава, надо. Раз уж ты просишь о помощи, брат должен знать, как все было.

Лара, Слава? Даже так? Тоже неожиданно, но… вполне объяснимо. До инсульта он был привлекательным мужчиной, умным, обаятельным. Ну да, слепой и со слабым здоровьем, но в него запросто можно было влюбиться. Даже без материальных побуждений.

— Я слышал, она говорила тебе, Вит. Что ее достало. Я и так знал. Меня тоже. Давно.

— Она потребовала дарственную, — Лариса вошла в комнату и остановилась рядом с креслом, положив руку Славке на плечо. — На все. На гостиницы, на квартиру. Сказала, что иначе уйдет.

Едрить твою ё…! Какая ж ты сука, Лена. И я думал, ты умнее. Так лохануться!

Ну что ж, это хорошо. Это очень хорошо. Хотя и страшно геморройно. Но мы с этим справимся.

— Она в курсе, что ты хочешь развестись? Сейчас?

— Нет.

— Хорошо, — я кивнул, как будто он мог увидеть. — Документы подадим онлайн, сразу в суд. Когда вызовут, я тебя отвезу. Как с имуществом?

— Никак. Я оформлю дарственную на тебя. На все. Нечего будет делить.

— Не получится, Слав. Нужно разрешение жены. На квартиру — нет, это подарок родителей. А вот бизнес…

— Это наследство, — он сердито дернул уголком рта с подвижной стороны.

— Да. Но «Форум» мы купили позже. И сейчас долю в сети.

Это, вообще-то, была нехилая проблема. Меньше всего мне хотелось, чтобы часть Славкиной доли в Ритиных гостиницах досталась Лене. Чтобы ей хоть что-то досталось.

— И что делать?