Любовь с видом на закат

Витя сказал, что они с братом оформили все дела по имуществу и подали заявление в суд. Что подразумевалось под этим «оформили все дела по имуществу»? Разумеется, интересовала меня доля в моих гостиницах. Мироновым принадлежала половина, то есть по шестнадцать с копейками процентов на каждого. При разводе Елене достанется восемь с чем-то процентов. Мелочь, конечно, но все равно неприятно иметь такую гадюку в инвесторах.

Наверняка Витя советовался с бабой Нюрой, если они разговаривали в пятницу. Я набрала ее номер и задала вопрос в лоб.

— Похоже, вам известно больше, чем мне, Риточка, — усмехнулась она. — Виктор приезжал, спрашивал, как составить дарственную, чтобы мадам при разводе не потребовала свою долю совместно нажитого имущества. Больше я ничего не знаю.

Стало еще интереснее. Дарственную? А так можно, чтобы без разрешения жены? Я знала, что их гостиницы — наследство от отца, но в моих-то они долю купили только что. Или все-таки можно обойти? Любопытство грызло изо всех сил, причем вовсе не праздное, ведь это касалось меня напрямую.

Наконец прилетело сообщение: «Жду в машине на парковке», и я помчалась со всех ног, едва не забыв в кабинете сумку.

— Куда поедем обедать? — спросил Витя, заводя двигатель.

Видимо, на нервной почве мне захотелось азиатчины, хотя я безнадежно не умела есть палочками, и мы отправились в ближайшую «Евразию». Позорно ковыряя «калифорнию» вилкой, я вспомнила о той, которую заказали в четверг, но не успели попробовать.

— Вить, а ты суши-то в холодильник положил?

— Блин… — он потер макушку. — Даже и не вспомнил.

— Кошмар, — застонала я. — Четыре дня в тепле. Представляю, какой там духан.

— Ну… можем поехать ко мне.

Всплыл наш разговор о фантомных болях. Я уставилась в тарелку.

Может, ничего?

— Рит, если не хочешь, поедем к тебе и проветрим, — Витя правильно понял мое замешательство.

— Нет, — решилась я. — Давай к тебе. Только заедем и выбросим тухлятину. И мне вечером на дачу надо, Наташа завтра в город едет. А теперь расскажи мне, будь добр, весь анекдот. Чтобы потом не отвлекаться.

Выслушав всю историю целиком, я только головой покачала, не зная, что сказать.

— Нам надо переоформить внутренние документы, — Витя допил кофе и попросил счет. — Потому что по регистрации нотариус все делает сам. Хотя я не стал бы торопиться. Особой роли не играет, а мадам может опротестовать дарственную на «Форум» и долю в твоих гостиницах. По принципу «назло бабе отморожу фаберже». И, кстати, уставы надо дополнить пунктом об обязательном согласии всех владельцев на продажу долей. Тоже на всякий случай.

* * *

Действительность превзошла самые ужасные ожидания. И ведь жары особой не было, но вонь встретила нас уже на выходе из лифта.

— Кошмар, — Витя вытащил из кармана черную в горошек маску и надел. Я последовала его примеру, но это не помогло. — Соседи наверняка решили, что тебя затрахали до смерти и ты там разлагаешься. Странно, что полицию не вызвали.

Зажимая нос под маской и с трудом сдерживая рвотные позывы, я запаковала коробку в три мусорных мешка, а Витя тем временем открыл все окна. Пока он трамбовал адское суши в мусоропровод, я спустилась вниз, села в машину и забила адрес в навигатор. Это оказалось нелишним, потому что уже через пару перекрестков отстала и потеряла Крокодила из виду.

Жил Витя на Гражданке, недалеко от «Академической». Я этот район знала плохо — как будто в другом городе очутилась. Незнакомом, неуютном.

Так, не надо себя заранее настраивать. Можно подумать, кто-то предложил уже завтра переехать.

Подъехала к нужному дому, сравнительно новому, с трудом нашла место для парковки. Хотела позвонить, но не успела — телефон взвыл в руках.

— Поднимайся. Третья парадная, пятый этаж.

Витя встретил меня у лифта, слегка подтолкнул к открытой двери квартиры. Я вошла и остановилась в прихожей, переходящей в просторный холл.

— Там ванная, туалет и маленькая комната, — показал он на дверь, ведущую в узкий поперечный коридор. — Тут кухня и большая комната.

Квартира оказалась неожиданно просторной, по площади даже больше моей трешки. Чистая, светлая, со вкусом обставленная. И все же я чувствовала себя… не в своей тарелке.

Я приняла то, что в прошлом моего мужчины была особенная женщина. Не просто подружка — жена, которую он любил. Которая умерла, рожая его ребенка. Но одно дело знать об этом и совсем другое — впервые оказаться там, где она жила. Где они жили вместе. Пусть даже с тех пор прошел не один год.

Никаких материальных следов от нее не осталось. Во всяком случае, я не заметила. Ни фотографий, ни памятных мелочей. Но… что-то такое неуловимое витало в воздухе. Словно какая-то ее часть до сих пор оставалась здесь. Может быть, Витины мысли и воспоминания о ней? И та закрытая дверь в маленькую комнату — я бросила на нее взгляд, когда шла в ванную мыть руки… Там наверняка должна была быть детская.

Ничего, я привыкну. Не буду об этом думать. Потому что все осталось в прошлом. Сейчас он — со мной.

— Иди сюда, солнце мое, — Витя обнял меня за талию, прижал к себе. — Я скучал. Очень. Прости, ладно?

— И ты меня…