Любовь серого оттенка: свет страшнее тьмы

Продолжала улыбаться, как чокнутая, не ожидая, что Дэйв сможет что-то ответить. Это тепло в груди грело меня, пока голова резко не заболела. Рисунок стал расплываться, рука дрожать. Пыталась сфокусироваться, но всё покрывалось пеленой. Карандаш выпал из руки, скатился с кровати и несколько раз глухо ударился об пол.

— Эй, что с тобой? — Дэйв попытался посадить меня, но меня так сильно тошнило, что я валилась обратно на кровать. — Ты хотела не спать, не смей ложиться, — тянет обратно на себя, и я просто решаюсь устроиться на его плече. — На мне тоже не надо спать.

— Тошнит, — успела прошептать я, прежде чем всё тело свело судорогой. «Муж» поспешил притащить меня в туалет, где меня в впоследствии вырвало несколько раз.

Если бы не Дэйв, который держал моё неподатливое тело, я бы уже разбила голову об плитку пола или край унитаза.

— Что со мной? — мямлила себе под нос, делая глубокие вдохи.

— Кажется, кто-то против того, чтобы ты его рисовала.

Он понёс меня обратно в комнату, посадил на пол к окну и сходил за целым графином воды, чтобы я смогла попить и одновременно умыться.

— Спать.

Я валилась на пол, закрывала в глаза, но Дэйв продолжал бить меня по лицу и поднимать обратно.

— Тебе нельзя спать, потерпи ещё немножко. Уже ночь наступила.

— Я чёртов оборотень, — засмеялась и вновь начала падать.

— Слава Богу ты не в громадного волка превращаешься, — Дэйв ловко поймал меня, — Хотя по силе и остроте ногтей и зубов ты точно не уступаешь.

Как предусмотрительно было заранее включить лампу, благодаря которой мы сейчас можем видеть. Дэйв сел рядом со мной, позволил лечь на плечо, но продолжал говорить и аккуратно бить меня по щекам, периодически поливать водой. Делал всё, чтобы я только не засыпала.

Жаль, что мне ничего не помогало. Я теряла рассудок, постоянно закрывала глаза.

— Я всё равно усну.

— Терпи. Я уверен, что если ты потерпишь ещё немного, всё будет хорошо.

— Прости.

Я скатилась по его плечу вниз и окончательно оборвала связь с реальным миром. Больше ничего не чувствовала и не слышала. Видела лишь появляющийся среди тьмы свет.

— Ты очень плохо себя ведёшь, я обязана это исправить.

Ребекка сидела рядом с Брайеном, у которого вновь начинался очередной приступ ярости. Девушка была одна с ним, вновь именно ей приходилось принимать весь удар на себя.

— Брайен, ты должен понимать, что они не могли её убить. Она жива, — она попыталась приблизиться к нему, но её грубо толкнули прочь.

— Я видел собственными глазами, как её убили. Думаешь, я сам хочу в это верить?

— Но ты даже не знаешь кто именно это был, разве не так? «Светлые»? «Тёмные»? Ты сам себе не можешь ответить на этот вопрос. Кому ты собрался мстить?

— Лучше не пытайся со мной говорить, ты знаешь, чем это может закончиться, — Брайен пытался отстраниться от девушки, но та не собиралась оставлять его одного с этим съедающим изнутри гневом. Она прекрасно понимала, что может сделать хуже своими беседами, но тогда она рассчитывала на то, что он выплеснет всё на ней и не наделает глупостей.

— Я не боюсь тебя. Знаю, что ты этого не хочешь. Ты не тот человек, который будет причинять боль другим, чтобы скрыть свою внутреннюю душевную тоску. Ты постоянно думаешь о ней и тебя злит тот факт, что они забрали её у тебя. Но то, что ты видел её смерть, это чистой воды манипуляция правительства. Они всегда хотели, чтобы ты был таким, готовым к войне, жаждущим мести. Но что делал ты? Ты отказывался от предложений быть лидером. Ты не хотел уничтожить «светлых». Что же случилось сейчас? Она жива, ты же сам знаешь, как могли промыть тебе мозги там.

— Заткнись! Закрой свой рот и проваливай из моей квартиры! Я сам разберусь с тем, что мне делать! — он встал с дивана и прикрикнул на Ребекку, одновременно швырнув в стену что-то металлическое. Девушка даже не моргнула, она уже готова к любым действием «тёмного».

— Ты знаешь, что я никуда не уйду. Хоть ударь меня. Снова. Не уйду. И не дам тебе начать то, о чём пожалеешь потом.

Девушка встала следом и без страха взглянула в разъярённые глаза Брайена. Его вены на руках и на шее всё больше набухали, кожа краснела, а кулаки наливались остатками прежней силы. Он не понимал себя в эти мгновения, отдавался во власть гнева и ярости, прятал свою слабость, свою боль за образом монстра, которого в нём так сильно хотел видеть правитель.

— Ребекка, лучше уходи, я не хочу делать тебе больно, — он из последнего сдерживался и пытался говорить спокойно. Но было видно, как сводит его челюсть и как дёргаются ноздри. Стоит только бросить зажжённую спичку, чтобы он вспыхнул.

— И не подумаю. Я могу быть упрямее тебя. И мне плевать на бред, который ты несёшь.

— Бл*ть, да почему ты такая назойливая?! — Брайен резко пинает стоящий рядом шкаф, дверцы которого просто на просто слетают с петель. — Я всё равно сделаю то, что хочу. И я отомщу им всем за неё.

— Ага, — Ребекка беспечно встала прямо перед Брайеном, загораживая ему проход. — Обязательно. После того, как ты встретишься с ней, мы вернёмся к этому разговору.