Любовь - сила магии. Тайна пророчества

Мне доверили нарезку хлеба и приготовление чая, тем временем как Редж занимался сервировкой стола. Поразительно, но за все время приготовления завтрака и даже во время его поглощения мы не перекинулись и парой фраз. Честно говоря, не особо-то и хотелось разговаривать. Мало того, что полупрозрачный рот старика с удовольствием отправлял в газовое брюхо вполне материальную пищу, так еще она там надолго не задерживалась и постепенно сползала на стул, издавая характерные хлюпающие шлепки. Я старалась не хихикать, отвлекаясь на более тревожащие меня мысли. С самого первого дня, после пробуждения от двух месячной комы, мне не давал покоя один вопрос: кто такой Адам Росс в реальной жизни? И вот он сидит передо мной, а ответа я пока не вижу, скорее наоборот. Лекс ничего не ел и не пил, помимо алкоголя и крови, а вот Адам аппетитом явно не страдает, и это дает надежду на его человеческую сущность.

Ой! Промелькнувшая мысль вызвала неприятный холодок в области позвоночника. Ален — сластена и гурман, за весь ужин не проглотил и кусочка, хотя сок вроде бы выпил. Я не следила за его действиями, но кое-что все-таки не ускользнуло от моего внимания. Первое, что бросилось в глаза — отсутствие десерта. Тогда я предположила, что мужчина попросту озадачен важным разговором, но сейчас, глядя на Адама, работающего вилкой как закоренелый золотоискатель, не могу отогнать плохое предчувствие. Если моя догадка верна, то она многое объясняет. Допустим, что Ален действительно вампир, то ответ на мой вопрос очевиден. Он не забрал меня лично, а доверил брату, потому что не мог обеспечить должную защиту в светлое время суток. Нет! Нельзя делать поспешных выводов! Я прекрасно помню как Кристоф Рэд, впрочем, как и Макс Андерсен — хотя я не уверена, что он вампир, с удовольствием уплетали человеческую пищу и разгуливали под солнышком. Отсутствие аппетита у Алена еще ни о чем не говорит. Возможно, он уже успел поужинать до нашей встречи или банально маялся с животом. В любом случае на мой сон нельзя опираться как на подтвержденный источник информации.

Закончив с завтраком, Адам молча собрал грязную посуду, небрежно закинул ее в посудомоечную машину и отправился на второй этаж, бросив мне весьма красноречивый взгляд: "Всем спать!"

Пришлось изрядно потрудиться, чтобы затащить тревожный чемоданчик с кучей шмоток и книг на второй этаж небольшого особняка. Бедолага Редж убивался от несостоятельности помочь леди с тяжелой ношей. Как он ни старался облегчить мою участь, выходило в лучшем случае забавно. Самым тяжелым испытанием стал багажник "Мерседеса" Анжелики. Вытянуть от туда сорока фунтовый чемодан оказалось той еще работенкой. Полупрозрачное тело старика Реджа то и дело проваливалось сквозь кузов автомобиля или зависало над ним, но он не собирался отступать. Дошло до того, что совместными усилиями мы оба нырнули в злосчастный багажник, а потом изображали славно известных героев сказки "Репка" — мышка за кошку, кошка за жучку, жучка за внучку и так далее.

— Что ты в нем привезла? Кирпичи?

— Нет. Книги, — слегка отдышавшись, ответила я, затаскивая поклажу в предоставленную мне спальню.

По дороге Редж указал на дверь ванной комнаты, она была самой крайней от лестницы, моя комната наоборот самой дальней, а между ними еще две двери.

— Все, что может понадобиться — в шкафу. Чувствуй себя как дома, а если захочешь меня увидеть — только свисни, — подмигнул мне призрак, отправляясь восвояси.

Ага! Видела я его "только свистни". Бедняга и пожарную сигнализацию не расслышит. Забавно, но, обращаясь к призрачному старику, кричать приходиться как живому, разница лишь в том, что приведению не пропишешь слуховой аппарат.

Ополоснувшись под горячим душем, я посеменила в уже разобранную постель и, поставив мобильный на зарядку, выставила будильник на восемь тридцать. В общей сложности спать осталось не больше двух часов, но ничего не поделаешь. Хуже всего то, что в одной из соседних комнат спит тот, о ком я не могу забыть ни на минуту. Это вряд ли будет способствовать отдыху. Его синие глаза снятся мне почти каждую ночь, и каждый раз я читаю в них разные эмоции. Чаще всего они улыбаются, излучают радость и нежность, но бывает и разочарование, грусть, тревога, даже раздражение и злость. Эти сны питают мои чувства, не позволяют остыть, сохраняют четкость образа. Любовь к Лексу продолжает жить в моем сердце, а сознание пытается отыскать его в реальной жизни. Глаза Адама как магнит притягивают мой взгляд, заставляют чувствовать и желать. С каждой фразой, взглядом, жестом я все больше вижу в Россе Варта, так же как подмечаю серьезные различия между ними.