Любовь сильнее меча

— За что? — усмехнулся маг. — За то, что я хочу возродить Алвисида? Или за то, что от моей магии пал Фоор!

— Тебе это уже не важно, — процедил Валлк, выхватывая меч и ступая на лестницу в ложной могиле.

Дебаггер Шавш, уже совсем старый по годам алголианин, держал в руках факел. Хамрай успел прочувствовать, что он связывается с остальными двумя дебаггерами, требуя поддержки.

В ту же секунду Хамрай парировал удар меча молодого и сильного Валлка и вынужден был выйти в магическое подпространство, где остальные трое алголианских магов одновременно напали на него.

Защищаться на физическом и магическом уровне невероятно сложно даже тайлорсу.

Хамрай сделал несколько шагов назад. Валлк быстро спустился по лестнице, не переставая наносить удары в надежде, что хоть один из них противник пропустит, отвлечет внимание на рану и в эту минуту его задавят в магическом пространстве.

Шавш, наверное, самый сильный из всех дебаггеров — первый тайлор или даже высший — давил в магической пустоши, двое в три четверти силы поддерживали, а Валлк почти все внимание уделял бою на мечах — мастер он был неплохой. Двое дебаггеров, что распутывали узлы заклинаний у головы Алвисида, спешили вниз.

Хамрай понял, что сил не хватит, надо срочно принимать какое-то решение.

Он даже не пытался провести атаку — фанатичный алголианин дрался столь яростно, что теснил барона все дальше, пока Хамрай не уперся в плиту, закрывающую вход в волшебный коридор.

Валлк, прижав противника, к стене изготовился для решительного удара.

Выставив меч, Хамрай, невероятно изогнув кисть левой руки перстнем на безымянном пальце, пытался нащупать маленький паз в плите. Наконец, это ему удалось, плита взметнулась вверх, чуть оттолкнув Хамрая и яркий свет ударил в глаза противнику.

Тот на мгновение замешкался — после полной тьмы даже для мага свет бывает слепящим — и прикрыл левой рукой глаза.

Хамрай был готов — этих долей мгновения ему вполне хватило. Его меч пронзил сердце алголианина.

Барон быстро выдернул оружие из мертвого тела, и алголианин с хрипом «Саве…» рухнул к его ногам.

Битва в магической пустыне среди фиолетовых сгустков и зеленых звезд не утихала. Но Хамраю стало чуть легче.

И вдруг острая боль пронзила правое предплечье. Хамрай бросил быстрый взгляд — блестящий кружок, вернее, металлическая спираль с острейшими кромками, дрожала в руке, потекла кровь. Рядом просвистела еще одна спиралька — дебаггер Шавш вступил в бой, пока не подоспели более молодые товарищи.

Хамрай резко шагнул назад, в коридор, и прислонился спиной к стене рядом с выходом. Он выпал из магического пространства — пока противники не войдут в коридор они не представляют опасности.

Он перевел дыхание — ничего страшного пока не произошло. Но и расслабляться преждевременно.

Почему-то вспомнилось, как он давно (ой, как давно — больше полутора сотни лет назад) на городской площади увидел танцующего человека на натянутом канате. Высота была не менее пяти человеческих ростов, а в длину канат был около пятидесяти шагов. Казалось, человек пляшет прямо в небе. А потом на канат выскочила девчушка лет десяти, подбежала, разведя в стороны руки, к канатоходцу и под крики толпы взобралась к нему на плечи. Отвлек Хамрая человек, сунувший под нос вонючую шапку, в которой поблескивали монеты. Хамрай не глядя высыпал все монеты, что были и ушел во дворец. Ночью, на рассвете, когда самые трудолюбивые торговцы едва просыпались, он подошел к врытому в землю столбу и взобрался по лестнице к канату. Он стоял на шаткой площадке — веревка казалось тонкой и трудно было представить как девчушка не сорвалась с нее. Но он должен был пройти — для себя. И без всякой магии, как они. Он не прошел и трети — сорвался, сломал правую руку и сильно ушиб бок, хотя вполне мог обезопасить себя магией. Через месяц, едва рука зажила, он вновь поднялся к этому канату. И, сдерживая дыхание, балансируя и едва передвигая ногу к ноге, он чуть ли не за час прошел весь канат. Это была победа — победа над собой. Хотя он с помощью магии без труда мог создать себе незримый мост. И он дождался канатоходцев — теперь уже не было девчушки, на столб залезли двое мужчин. Хамрай посмотрел как они ловко отплясывает над головами зрителей и вспомнил свое неуклюжее балансирование. Он не стал возвращаться на площадь, но велел слуге натянуть канат на высоте колен вдоль всего длинного коридора, который вел из дворца в его башню. И каждый день по несколько раз проходя коридор, шел лишь по канату. До тех пор, пока перестал обращать на канат внимания — шел как по обычному полу. Вот это уже была победа над собой. Сколько их еще было потом — и на физическом и на магическом уровне. Побед над собой — с врагом справиться легче.

И сейчас ему предстояло одержать еще одну — над собой, а не над тремя алголианскими дебаггерами. Он не собирается умирать лишь потому, что так решил какой-то там совет хэккеров. Он еще не держал в руках сына, которого обязан воспитать мужественным и бесстрашным рыцарем.