Любовь сквозь границы (СИ)

— За все грехи надо отвечать. Мы с тобой погрязли в них. Теперь посмотри на наших детей. Одна влюбилась во врага, — Зилан кинула взгляд на дочь, — а второй в служанку. Это проклятье вашего рода — любить тех, с кем быть не суждено. И ты прекрасно знаешь, чем заканчиваются такие истории. Я хочу уберечь детей от той боли, которая ждет их.

— Уберечь?! Как ты убережешь их? Давай будем убивать всех, кого они полюбят! — грубо и грозно произнес Сулейман. — Это для тебя выход? Как ты могла так поступить?!

— Ты...будешь меня в этом обвинять? Ты? — с презрением спросила Зилан.

— Невестка, — донесся до нее голос Борана, который все это время сидел молча. Он просил её совладать с собой.

— Что?! Разве может человек, убивший свою возлюбленную, упрекать меня в этом?! Ты своими руками избавился от своей любви! Другого способа нет. Нет любви — нет слабости, Сулейман. Такова наша жизнь. Мы окружены врагами, которые используют нашу же слабость против нас.

— Зилан права, — поддержала невестку Сибель. — Орхан должен стать Главой. У него не должно быть слабостей. До недавнего времени я была рада, что он всегда оставался равнодушным. Люди боятся его, потому что не знают, какой монстр прячется за этим равнодушием. Но Ипек удалось вызвать у него чувства. Это невооруженным взглядом заметно. Он станет слабым, а ему это не нужно.

— Что вы...что вы такое говорите?! — взревела Элиф. — Вы уготовили моему брату жизнь, которую он должен прожить в холоде и без любви?! Вы не имеете право распоряжаться его жизнью! Это низко!

— Это его выбор, — сказала Зилан. — Он сам хотел стать Главой.

— Но вы не подумали об одном, — сказал Сулейман. Он пристально смотрел на мать и жену. — Ты права, мама. За равнодушием моего сына прячется монстр. Я сам видел его. Я знаю, что бывает, когда он переходит черту.

Сулейман расстегнул запонку с рубашки и закатал рукав. Он показал шрам, который шел от запястья до самого локтя.

— Он сделал это со мной, чтобы проверить на сколько я чувствителен к боли. А все потому, что я причинил боль ему. Лучше запритесь в комнате. Он придет за вами обеими.

Мужчина накинул костюм и собирался выйти из дома. Он оставался у порога комнаты.

— Я произвел на свет сыновей, которые не просто монстры, Зилан. Они хуже монстров. Я не забываю об этом. А ты?

Женщины остались стоять в ступоре, не подумав о последствиях своих действий. Теперь им предстояла сложная ночь.

Боран вышел вслед за братом, чтобы узнал куда он направился.

— О чем ты думаешь? — спросил он у Сулеймана.

— О том, что от части Зилан права, — мужчина резко остановился. — Кто я такой, Боран? Я разве нормальный человек? Я своими руками застрелил Селин. Я любил эту женщину, как сумасшедший, и убил. Я монстр. Я вижу тоже самое в Орхане. Он убьет, чтобы не отдавать другому. И убьет того, кто попытается забрать у него что-то. Это ненормально. Такое поведение считается отклонением в психике. Я боюсь за него больше всего. Если он привязался к Ипек, то эта связь будет очень опасной. Как для нее, так и для него, и окружающих.

— Может не стоит передавать место Главы Орхану? Вдруг сейчас Альп согласится стать главой?

— Он и так входит в совет. Ему подчиняется не один клан. Их несколько. К тому же он не примет этого. Альп не сможет долго находиться среди людей. Для него человеческая жизнь ничего не значит...не имеет ценности. Если перед ним поставить человека и собаку и попросить выбрать, он пристрелит человека...не раздумывая. Такого Главу никто не примет.

— А Волкан?

— Это даже смешно, — разведя руками, ответил Сулейман. — Волкан продаст весь клан за одну ночь своей разгульной жизни. Его трудно поймать. Он как птица, которая боится клеток. А место Главы для него еще та клетка. Как ты понимаешь, выбора нет. Орхану придется занять этот пост.

***

Орхан прижимал к себе Ипек пытаясь не задеть рукой нож, который торчал из её груди. Автомобиль Волкана на огромной скорости мчался в больницу. Кылычи пытались спасти жизнь девушки, которая не была ни в чем виновата.

Волкан поглядывал в зеркало заднего вида и не мог поверить, что видит брата в таком состоянии. Орхан что-то шептал себе под нос. Его руки дрожали, а необузданный взгляд был прикован к Ипек.

Когда они подъехали к больнице, девушку сразу увезли в операционную. Орхан прислонился к стене, только сейчас почувствовав слабость в ногах. Молодой человек скатился вниз и упал на колени.

— Брат.

Волкан подбежал к нему и, обхватив вокруг торса, посадил на лавку. В суматохе он уже позабыл, что брат был прикован к инвалидному креслу. Однако спрашивать его ни о чем не собирался. Сейчас на это не было времени.

Взгляд Орхана стал равнодушным. Он осматривал свои руки, которые были перепачканы кровью Ипек. Никто не знал, какие мысли крутились у него в голове. Этим он и отличался от других. Все то время, пока врачи боролись за жизнь Ипек, Орхан не отрывал взгляда от своих рук. Он думал, анализировал, принимал решение.