Любовь сквозь пиксели

Мне приходится привстать со стула, чтобы разглядеть за спинами ребят, как Вова хватает Кристенко за плечо. Артем Колоссов, сидящий с другой стороны от Вадима, тоже сверлит товарища недовольным взглядом. Того и гляди схватит за грудки и тряхнет.

– Какого хрена? Ты что, следил за ними? В туалете, серьезно?!

– Фу, какие же мальчишки мерзкие бывают, – причитает девчонка из параллели.

Стоит такой шум, что даже учителям становится сложно перекричать толпу. Они пытаются успокоить старшеклассников и приструнить, но все жаждут высказаться о случившемся. И на Вадима, и на Кирилла сыплется столько обзывательств и злых комментариев, что становится неуютно. Мне ведь наверняка тоже кости перемоют!

– Вот и все, – потирает ладони Марк. – Мы отстояли твою честь, сестренка!

– Мы? – Я улыбаюсь и выгибаю бровь.

– О, Марк, конечно. Ты сделал очень много, без сомнений! – поддевает его Катя, которая выглядит такой довольной, будто сама учинила разборки за мою честь.

– Ну, вообще-то, драка началась из-за меня, так что…

Марк выглядит гордым ровно до того момента, пока учителя не вспоминают, ради чего собрали нас в актовом зале. Братец, похоже, надеялся, что после представления, которое устроил Кирилл, все забудут о драке. Но не тут-то было.

– Так! Десятые! Одиннадцатые! – завуч стучит по деревянной трибуне и наконец-то отвоевывает обратно внимание собравшихся. – Тишину поймали и слушаем сюда! Все, кто не замешан в конфликте, шагом марш на уроки! Драчунов жду в своем кабинете. Если кто-то попытается улизнуть, сразу родителей к директору!

Ребята начинают вставать со своих мест, и я тоже поднимаюсь, однако уходить не спешу. Топчусь на месте, как и Мирон. Хочу поговорить с ним, но сомневаюсь, подходящее ли время. Он торопится к завучу, я – на урок, а вокруг – взбудораженная скандальными новостями толпа.

– Мы можем встретиться сегодня? Надо поговорить, – выпаливаю я.

– Тогда на последнем лестничном пролете после этого урока?

Мирон выглядит спокойным и уверенным, и голос его звучит почти ровно. Почти.

Я так часто слышала его, пусть и измененный, что научилась улавливать даже крохотные перемены.

А еще в зеленых глазах я различаю волнение и сама начинаю слегка дрожать. Но не из-за страха, а из-за нежности, с которой Мирон на меня смотрит. И почему раньше я этого не замечала?

Мне стоит огромных усилий отвернуться первой, но дойти до выхода не успеваю. В актовом зале остается совсем мало людей, и классная легко замечает мой побег.

– Дарьяна! – окрикивает Наталья Ивановна. – Тебе тоже стоит зайти на беседу.

Тяжело вздохнув, я киваю.

Разговор с завучем и четверкой классных руководителей старших классов оказывается менее пугающим, чем я думала.

Меня заводят в кабинет одну. Без всякого давления или осуждения спрашивают, все ли в порядке, нужна ли мне помощь. И это настолько обескураживает, что я толком сказать ничего не могу. Просто киваю или мотаю головой, точно немая.

Я-то думала, что меня отчитывать будут, а не пытаться помочь! Так что из кабинета завуча я выхожу спокойная и даже счастливая. Мир не такое уж дерьмо.

Не спешу возвращаться на урок и сажусь на лавку неподалеку от кабинета завуча, куда после моего ухода заводят провинившихся парней. Их около семи человек, среди которых Марк, Кирилл, Вадим и Мирон.

Я не пытаюсь подслушивать, но все равно различаю отдельные фразы: «вы же взрослые», «кулаками дела не решаются», «вам повезло, что все кончилось не в больнице или полиции».

Скоро парней начинают по одному или по двое выпускать из «пыточной». Я говорю себе, что жду Марка – пойду на урок вместе с ним. Но он выходит одним из первых, а я не спешу вставать с лавки.

– Ты в порядке? – Его ладонь ложится на мою макушку.

Киваю и улыбаюсь:

– Да. А ты? Сильно влетело?

– Мне – нет. Пригрозили в следующий раз более серьезными разборками, но пока что даже родителей не вызывают в школу. А вот у Вадима будут проблемы. Его отцу уже позвонили.

Слыша об этом, не испытываю ни радости, ни облегчения. Только слабая надежда озаряет мысли – больше подобный кошмар не повторится.

– Я рад, что ты с этим всем справилась. Боялся, что тебя накроет.

– Все нормально. Но лишь потому, что у меня офигенные защитники.

Марк смущенно ерошит темные волосы и отмахивается:

– Да ладно. Я Вадиму разве что царапину оставил.

– Это неважно. Ты заступился за меня. Я ценю это.

– Думаю, то же самое ты должна сказать еще кое-кому. Вот он… Он так Кириллу навалял, что мозги на место встали! Я бы не справился без Ми… Кхм. Оникса.

Лукаво улыбаюсь, любуясь замешательством брата, и признаюсь:

– Да ладно тебе. Я знаю, что Оникс – это Мирон.

Марк удивленно вскидывает брови.

– Это он сам тебе сказал? Уже признался?

– Я догадалась. Давно стоило… Но ты только что его спалил!

– Да и ладно, – беззаботно пожимает плечами Марк. – Может, хоть шевелиться в его сторону начнешь. Мирон хороший парень.

– Знаю, – выдыхаю я, и в этот момент дверь учительской открывается.