Любовь - слепа

— Мой брат… Иногда бывает полным козлом, — вздыхает Вика, ковыряя стол обломанным ногтем.

— У тебя ошибка в слове — иногда… В каждой букве, детка, — усмехается МАкар.

— В смысле? — девушка недоумённо смотрит на него.

— В смысле — всегда, он козел всегда… Трусливое очко в трусливой жопе, вот кто он…

Девушка заметно грустнеет и вздыхает.

— А чем тебе нравится мой брат? — мягко спрашивает Матвей.

— Эй, такое разве можно спрашивать у девушки? — удивляюсь я.

— Ну что? Мне интересно, кому вообще он может нравиться и за что, — Матвей внимательно смотрит на девчушку.

Её лицо бледнеет, и покрывается красными пятнами.

— Вы, наверное, никогда не видели, как он дерётся, — тихо говорит она.

— Нет он не видел, потому что слепой, как старый пень, — нагло ухмыляется Макар.

— На ринге он как Тайлер Дерден в бойцовском клубе, — девушка мечтательно поднимает глаза к потолку, погружаясь в воспоминания. — Как долбаный жидкий терминатор… Кажется, он не чувствует боли… Его все боятся…

— Тебе нравится то, как он бьёт людей? — Матвей не может поверить своим ушам.

— Вы не понимаете… Он такой сильный, настоящий мужчина, — Вика отчаянно теребит заусенец.

— Слышал, чувак… Не то, что некоторые, — Макар просто светится от чувства собственного превосходства. — Линча, приходи на мой последний бой посмотришь на настоящего мужика, — вдруг добавляет он, и я чувствую, как лицо заливает краска.

— В смысле последний?! — вскрикивает Вика, её глаза расширяются от удивления.

— В прямом. Следующий бой будет последним, я завязываю с этим, — небрежно бросает Макар, будто не замечая её шока.

— Но почему? — она чуть не плачет.

— Когда ты не стонешь подо мной, становишься такой душной… Не твоего ума дело.

Девушка флегматично ставит локти на стол, и подпирает щеки.

— Он всегда такой… Иногда ещё хуже, — вздыхает она.

— Так найди себе нормального парня, — советует Матвей.

— Такого как ты? С кошачьими бубенчиками вместо яиц? — парирует младший брат. — Малая знает толк в мужиках, не лезь к ней.

— Это всё пустые слова. Ты задира и мудозвон, а не мужик. Смешно это слышать, — Матвей начинает заводиться.

— Ну хотя бы блины могу пожарить для своей девушки… А не кормить её всякой хуетой в кромешной темноте, — младший брат только больше расходится, находя почву для колкостей.

— Алина, достань пожалуйста вчерашние роллы. Я к его сраным блинам не притронусь, — простит меня Матвей.

Макар в ответ только усмехается. Блины получились румяными и аппетитными, в тарелке свежие ягоды, в блюдце сгущёнка. Я чувствую как урчит в животе.

— Хватит слюни ронять. Покорми своего старого кастрированного кота рыбой, а сама поешь нормально, — Макар замечает, как я смотрю на блины.

— Ты допросишься когда-нибудь, — мрачно ворчит Матвей.

Вика с благоговением ловит каждое слово, которое произносит Макар.

"Похоже, она крепко влипла… Как и я…"

Выкладываю холодные роллы на две тарелки, и нехотя принимаюсь есть.

— Какая же ты подхалимка… Только посмотри на себя, — Макар скручивает один блинчик в пухлую колбаску, и обмакивает в сгущёнку. — Зачем давиться тухлой старой рыбой, если есть что-то более горячее и свежее.

Блинный рулет оказывается прямо у моего носа. Я же тем временем, мечу глазами молнии.

— Ну же…. Можно просто попробовать… Просто открыть рот, — Макар не унимается, трясёт передо мной этим чёртовым блином, с которого двусмысленно капает сгущёнка.

Мне хочется в этот момент врезать ему по яйцам, и что я вообще нашла в этой скотине.

— Господи, ну дай же человеку нормально поесть, — психует Матвей.

— То, что нормально для тебя, не значит, нормально для неё… Так ведь? — смотрит на меня, лукаво приподнимая бровь.

— Эй, а чего ты мне не предлагаешь? Я тоже хочу попробовать, — подаёт голос Вика, о которой все успели забыть.

— Ах-ах ночью не напробовалась?

— Хочу ещё, — она пошло кусает нижнюю губу, и тянет его за резинку шорт.

— Моя крошка… Люблю твой жадный ротик…

Она слизывает длинным острым языком капельки сгущенки, и медленно поглощает блин целиком. Это выглядит одновременно пошло и дико горячо. Вижу, как глаза Макара почернели от нахлынувшего возбуждения.

— Кажется, нам надо серьёзно поговорить, — он с шумом отодвигает стул, ставит девочку на ноги, и закидывает её на плечо, являя всеобщему обозрению её мелкую задницу.

— Нас не ждите… Мы на долго, — объявляет он, хлопая её по заднице в хлопковых розовых трусах, и уходит с девушкой на плече, как варвар.

Как только они скрываются в комнате, на кухне воцаряется звенящая тишина.

— Прости за это, — первым подаёт голос Матвей. — Он такой говнюк…

— Ладно, забей… Ничего страшного, — мне едва удается говорить непринуждённо, зная, что в эту секунду происходит за тонкой перегородкой в соседней комнате. — Слушай, я уже побегу. Не хочу застрять в пробке на мосту.

— Ладно давай. Вечером встретимся? — с надеждой спрашивает Матвей.

— Может всё-таки у меня… Ну пока, эти двое не наиграются…

— Ладно, давай…. Наверное, так будет правильно.