Любовь, смех и хоботы

- Не издевайся! Это, между прочим, кашемир из «Сакса на Пятой Авеню» за тысячу долларов, а очки от «Прада» - за пятьсот, - Лия осеклась, мгновенно устыдившись своих слов. Перед кем она, собственно, решила выпендриться? Перед Юриком? Как будто его это волнует! Дура набитая, она всё испортила!

Но Юра только мягко провёл ладонью по её плечу и осторожно снял с неё очки. Даже при неярком свете, проникающем сквозь низкие тучи, Лия сощурилась с непривычки и повела плечами.

- Извини, Юр, я не подумала.

- Не нужно извиняться, всё нормально. Я забыл, какие синие у тебя глаза. Как летнее небо.

- Я теперь всё время ношу очки, чтобы не щуриться, а то морщины появятся, - Лия стушевалась под его внимательным взглядом.

- Умничка, вот у тебя и нет морщин.

Они с трудом отодвинулись друг от друга и пошли рядом вдоль набережной. Крупные свинцовые волны перекатывались и исчезали под изящным мостом с резными чугунными перилами.

В парке было сыро, с реки дул холодный ветер, и Лия постаралась плотнее закутаться в накидку. То, что казалось изысканным в Нью-Йорке, здесь не подходило. Юра снял куртку и укутал Лию всё с той же привычной нежностью. Сразу стало теплее.

- Не надо, ты сам замёрзнешь, - но она сопротивлялась скорее для виду, было приятно, что он о ней заботится.

- Надо, ты отвыкла от нашей погоды.

- Я от многого отвыкла. У меня странное чувство, как будто мне всё знакомо, но в то же время чужое, альтернативная реальность в серых тонах. Небо серое, вода серая, дома с серыми подтёками, люди с серыми лицами и серыми жизнями. Возможно, город всегда был таким, просто я была молодой, счастливой и ничего не замечала.

- А я?

- Нет, ты - в моей реальности.

- И то хорошо. Согрелась? Присядем?

Они сели на мокрую скамейку, всё так же рядом, но не касаясь друг друга. Лия не выдержала, не смогла удержаться, как прежде, положила голову Юре на плечо. Она испугалась своего порыва, но его рука привычно обняла её, и всё встало на свои места. Они оба были там, где должны были быть.

* * *

Несмотря на конец мая, солнце пекло совсем по-летнему. Лия только что сдала последний экзамен, купила мороженое у ларька и шла пританцовывая, предвкушая длинные каникулы. На секунду она закрыла глаза, подставляя лицо тёплым лучам, и чуть не упала от удара в плечо.

- Ты что, ненормальная? Разве можно застревать посреди улицы?

- Сам смотри, куда идёшь!

Они стояли лицом к лицу с незнакомым парнем, и он крепко держал её за плечи.

- У тебя глаза синие, как небо! - восторженно выдохнул он.

- А у тебя… - Лия хотела сказать ему что-то резкое и вредное, но внезапно осеклась. – Золотые!

При ярком солнце его глаза и правда были необыкновенного янтарно-золотого оттенка.

- Угу, и сам я весь на вес золота!

Парень улыбнулся такой искренней весёлой улыбкой, что Лия невольно приветливо заулыбалась в ответ. У него были красиво очерченные губы и ямочка на подбородке.

- Дашь телефончик?

- Прямо сразу? Ты даже имени моего не спросил!

- Не говори, сейчас угадаю! Что-то цветочное: Розочка? Лилечка? Астрочка? Крапивочка?

- Близко, но не попал. Азалия. Все знакомые зовут меня Лия.

- Лия! Красивое имя! Такое точно не забуду! Эй, у тебя сейчас мороженое потечёт! - он ловко слизнул катившуюся по вафельному стаканчику каплю.

- Ты с ума сошёл?! На, сам теперь ешь!

- Спасибо! Мне как раз жарко стало.

- Ты знаешь, как меня зовут, а тебя?

- Георгием окрестили, но для такого цветочка, как ты, - Юра. Вот и познакомились. Тебе в какую сторону?

- Я только что экзамен сдала, просто иду по проспекту, когда устану - сяду в метро и поеду домой.

- Давай я тебя провожу?

Они шли рядом, смеясь и болтая, и незаметно он обнял её за плечи, а её рука легла ему на талию. Лия подумала, что Юра идеально подходит ей по росту. У парадной он целомудренно поцеловал её в щёку, и девушке вдруг отчаянно захотелось почувствовать его губы на своих.

С этого дня она уже не представляла себя без Юриного постоянного присутствия. Он где-то работал, но каждый вечер они встречались в метро и гуляли. Дни были длинные и тёплые, у Вечного огня цвела сирень, деревья зазеленели, и весь город бесшабашно радовался короткому северному лету. Они шли к реке, спускались по гранитным ступенькам и сидели обнявшись, глядя на отражавшиеся в воде дома и облака. Юра гладил её по спине, а Лия тянулась к нему, как цветок к солнцу, раскрываясь под его чуть насмешливым взглядом, впитывая в себя каждое его слово, каждый жест.

Она читала наизусть стихи, и Юра внимательно слушал. Лия не знала, нравится ему по-настоящему или он так, терпит её прихоти.

- «Я - страница твоему перу. Всё приму. Я белая страница» – это Цветаева написала. Надо же уметь так любить, полностью отдаваясь чувству. Я бы тоже так хотела.

- Не знаю, цветик ты мой. Я не верю, что на тебе кто-то напишет то, чего ты сама не захочешь. Это не твоё, - он проводил пальцами по её щеке, и она таяла от его прикосновений.

- Ахматову я тоже люблю, но не настолько. Она такая сильная: «Задыхаясь, я крикнула: „Шутка всё, что было. Уйдешь, я умру“. Улыбнулся спокойно и жутко и сказал мне: „Не стой на ветру“». Мне это сложно понять.