Любовь со вкусом миндаля (СИ)

— Что-то ты не рада меня видеть, подруга, — нарочито обиженно протянула та. — Я, вообще-то, только прилетела и сразу к тебе. Твой звонок в пятницу заставил понервничать. Давай, рассказывай, что случилось, — Трейси недоуменно осмотрела коридор, — и впусти меня, наконец!

Шэрен растерянно отступила и даже не улыбнулась, когда подруга потрясла у нее перед лицом бутылкой «Гран Марнье» — любимым ликером. Она застыла, спешно соображая, как выпутываться из сложившейся ситуации. Выпроваживать Трейси, которой она действительно звонила после ссоры с Ником и которая за нее волновалась, было не только невежливо, но и совершенно не по-дружески. Но и знакомить, вернее, возобновлять их знакомство вот так неожиданно, тоже не лучший вариант. Как он отнесется к этому? Не посчитает ли, что их отношения развиваются чересчур стремительно? Семья, друзья — это уже серьезно и, возможно, на данном этапе Нику это просто не нужно, а может, не нужно вовсе.

Шэрен еще долго бы стояла, разбираясь с умными мыслями и превосходными идеями, которые, как назло, именно сейчас решили разбежаться, как тараканы. Но дверь ванной, та, которая ближе к выходу, распахнулась, и предмет ее размышлений во всей красе появился в гостиной. Обнаженный, с влажными волосами и прозрачными капельками воды, скопившимися на груди и мышцах пресса, и только белое полотенце, небрежно повязанное на бедрах, спасало остолбеневшую Трейси от необратимого поражения лицевого нерва. У Шэрен же то ли от комичности ситуации, то ли от откровенно непристойных желаний моментально заалели щеки, а с губ сорвался нервный смешок.

— Не знал, что у нас гости, — первым нарушил неловкое молчание Ник, абсолютно не смущаясь ни своего внешнего вида, ни новых зрителей. А когда он, лениво улыбнувшись, подошел ближе, Шэрен почувствовала пусть небольшой, но все же ощутимый укол ревности, впервые в жизни пожалев, что лучшая подруга рядом и видит его. Ник был красив в одежде, но без нее просто умопомрачителен. Он прекрасно знал об этом, а если немедленно не оденется, то еще и увидит: в комнате стало нечем дышать от обилия тестостерона, значит, кислородное голодание не заставит себя долго ждать.

Шэрен моргнула, отгоняя мысли и возвращаясь в реальность, затем, ободренная его «у нас», объяснила:

— Вот, Трейси зашла, может, ты помнишь ее по Франции?

— Но я уже ухожу, — вмешалась она, не желая стеснять подругу.

— Конечно, помню, — обходительно солгал Ник, — рад встрече.

— И я рада, — сообразив, что к чему, а точнее, кто перед ней, ответила Трейси. Его лицо тоже давно стерлось у нее из памяти, но, благодаря Шэрен, казалось, что она прекрасно знает Ника Хейворта.

— Шэрен, тебе очень идет моя рубашка, — бросив взгляд на глубокий вырез, едва-едва прикрывавший округлую грудь, серьезно заметил он, — но, каким бы либеральным ни был Сан-Франциско, в твоих вещах я буду выглядеть странно даже здесь.

— Уходишь? — спросила она, хотя прекрасно знала ответ.

— Мне нужно переодеться к вечеру и немного поработать. А ты побудь с Трейси, я думаю, вам есть, о чем поговорить.

Ник иронично хмыкнул, но иронизировал он скорее над самим собой, потому что прекрасно понимал, кому сейчас будут перемывать кости и все равно шел на это, причем, добровольно. Затем, кивком пригласив Шэрен проследовать с ним в спальню, развернулся. Трейси восхищенно осмотрев широкую спину и не только, одобрительно подняла два больших пальца вверх и выразительно чмокнула губами, за что Шэрен погрозила ей пальцем и поспешила за Ником.

Ревность, которая еще пару минут неожиданно ужалила, развеялась без остатка. С Трейси они дружили со школы и никогда не ссорились из-за мужчин!

Ник, оказавшись скрытым одной единственной стеной, скинул полотенце и прижал Шэрен к себе, заверяя поцелуями, что будет сильно скучать. Она, с трудом оторвавшись от горячих губ, вернулась к Трейси, которая по-хозяйски возилась на кухне, рассматривая, что из остатков китайской еды можно употребить в пищу.

— Голодная?! — улыбаясь во все тридцать два зуба, воскликнула Шэрен. Она забрала коробки с потерявшим всякую привлекательность ужином. — Я приготовлю тебе омлет с беконом.

Шэрен возилась с продуктами, когда в кухню вошел Ник: полностью одетый, причесанный, со спокойным, даже отстраненным взглядом. Таким она увидела его утром после первой ночи и сразу испугалась, почувствовав неладное. Но сейчас в нем что-то изменилось, что-то неуловимое, незаметное глазу. Она не могла сказать, что именно, но была уверена: ничто уже не будет прежним. Они оба стали другими. Это умиротворяло и вселяло уверенность. Сегодня Ник был для нее ближе и доступнее, чем стоявшая рядом бутыль молока.

— Не пей много, — он взял ее за подбородок и чмокнул в нос, — а то уснешь в опере. — Потом он заглянул в сковороду, на которой уже шипел бекон, и тихо добавил: — Завтра утром я тоже хочу омлет.

Погладив Шэрен по щеке костяшками пальцев, Ник попрощался с Трейси и ушел.

— А начальство у тебя действительно высокое! — когда хлопнула входная дверь, весело заявила Трейси.