Любовь со вкусом вишни

– Чтобы объяснить тебе все, придется начать почти с революции, с твоего прадедушки, моего отца Игоря Викторовича Былинского. Про него тебе никогда не рассказывали, только упоминали, что жил такой и есть фотография в альбоме. Он был, как тогда это называли большевики, «из бывших». Кадровый офицер царской армии, дворянин, умница, гениальный стратег и тактик. Они поженились с мамой, твоей прабабушкой, накануне революции, в шестнадцатом году. Отец проникся идеями, которые пропагандировали большевики, и в восемнадцатом добровольно пошел в Красную армию. В те годы таких, как он, из бывших, называли «военспец». Воевать большевики любили, а специалистов в этом деле своих не имелось. К тридцать восьмому году «бывших» практически всех расстреляли. Свои кадры вырастили. Отец очень быстро понял, что ошибался, что идеи и постулаты марксизма и пропагандирующих его большевиков – это одно, а то, что они вытворяют на самом деле – совсем другое. Но деваться ему было уже некуда. В семнадцатом у них с мамой родился Олег, а в двадцать втором я. Эмигрировать с семьей отцу бы просто не дали. Он был, как говорится, на хорошем счету, карьера шла в гору, и в тридцать втором он – уже полковник. Однажды Сталин остался весьма доволен какой-то работой, которую сделал отец, и похвалил его на приеме при всех: «Вас надо наградить. Какую бы награду вы хотели?» – спросил Сталин, имея в виду орден или что-то в этом роде, а отец ответил, что хотел бы, чтобы ему разрешили построить личную дачу, у него очень больная жена, и врачи настоятельно рекомендуют ей жить за городом. В те времена у военных, и у нас в том числе, имелись только казенные дачи. Очень дерзкая просьба, но он знал, что делал. И, как ни удивительно, Сталин милостиво разрешил. Отец построил замечательный дом подальше от глаз сослуживцев и умудрился оформить документы таким образом, что дом оказался в пожизненном пользовании, почти частной собственностью мамы и нас с братом. Уж как он это сделал, загадка, он был очень умный, большевикам не по зубам. Когда начались репрессии и стали сажать и расстреливать его сослуживцев, отец понял, что его тоже не минует эта участь. И стал обдумывать, как обезопасить семью, чтобы нас не коснулась беда. От нас с Олегом родители ничего не скрывали, рассказывали правду как есть и давали событиям честные оценки. Олег учился в военном училище, а я в школе, мне тогда было четырнадцать лет. И отец придумал! Мне неизвестны детали, как он все смог устроить и провернуть. Я только знаю, что когда ехала машина Сталина, в которой и Сталина-то не было, но об этом мало кто знал, только приближенные, из толпы к ней кинулся какой-то человек, вроде как с пистолетом в руке, а отец, якобы предотвращая покушение и якобы случайно оказавшись рядом, схватил и обезвредил этого человека, но сам был сбит этой сталинской машиной. Он попал в больницу, «покушавшийся» погиб на месте, а отец умер через три дня. Накануне ночью он собрал нас всех и объяснил, как мы должны действовать дальше, предупредил, что будет война, и подробно рассказал, что делать и как жить. Он прощался с нами, а мы не верили. Потом они надолго, до самого утра, закрылись с Олегом в кабинете и о чем-то беседовали. Отца назвали героем, а инцидент замяли, ни в газетах, ни по радио о нем не сказали ни слова. Установить личность нападавшего так и не удалось. Я думаю, что руководство подозревало, что в этой истории не все так просто, но отец героически погиб, и нашу семью не тронули. Единственное – это то, что мы переехали из казенной четырехкомнатной квартиры в эту трехкомнатную, которую дали маме как вдове героя.

Бабуля, долго мявшая в пальцах сигарету во время рассказа, прикурила и, сощурив глаза, сказала:

– Хорошо, что ты жила с Сонечкой. Она другая, она прощать умела, а я нет!

– Еще как умеешь! Ты же нас всех всегда прощала, даже не злилась, – удивилась такому заявлению Ника.

– Я не о родных и близких. Я не могу простить эту страну, Сталина, этих мужчин, которые допустили кровавый террор своих же! Они же все были умные, сильные, они видели, что творится, и ничего не делали! Шли, как бараны на заклание, и прицепом тащили туда же свои семьи! Каждый знал, что произойдет с их близкими, женами, детьми, и безропотно подчинялся!

– Я тоже всегда думала – почему? Почему эти талантливые военные, ученые не объединились, не скинули Сталина? – поддержала Вероника.